Даже весной в Палермо было жарко, и уже накатывала летняя духота, мешая нормально дышать. Впрочем, горный воздух и морской бриз значительно улучшали положение, и Юни много свободного времени проводила на лоджии, отдыхая. Не сказать, что у нее было так много свободных часов, а потому она наслаждалась каждой минутой.

Вот и сейчас Юни поймала тот самый момент, и отдавалась блаженному ничегонеделанию. Апельсиновое дерево совсем рядом с домом отбрасывало широкую тень прямо на лоджию, не давая пробиваться обжигающе жестоким солнечным лучам. В воздухе витал терпкий запах цитрусов, мелодично пели птицы, и Юни почувствовала, как ее охватывает дремота, мягко обволакивая, обнимая.

Очнулась она резко, вынырнув из глубин подсознания. Юни не знала, сколько она проспала, но солнце все еще светило, и птицы пели – видимо, не так уж долго. Она поднялась со своего небольшого, изящного диванчика и подошла к перилам, внимательно оглядываясь. Ее терзало какое-то смутное чувство, и она знала, что не уснет, пока не поймет, в чем дело.

Словно почувствовав ее состояние, к особняку подъехала машина – судя по всему такси. Юни немного озадачилась – на сегодня не было назначено ни одной встречи, с чего бы к ней кому-то приезжать? Юни не сильно любила неожиданности – они всегда настораживали, заставляя сердце тревожно сжиматься.

И тут из машины вышел Савада-сан, и у Юни отлегло от сердца. Облегчение накатило теплой волной, и Юни не менее тепло улыбнулась, видя, как он подходит к входу. Развернувшись, она помчалась вниз, перепрыгивая через ступеньку, совершенно наплевал на то, что босс семьи Джильо Неро не должен так себя вести. Сердце радостно билось в груди, замирая лишь на мгновение после каждого прыжка. Она давно не виделась с Савадой-саном и сильно по нему соскучилась. Из всех встреченных ею людей, он казался ей ближе всех почему-то, своеобразное родство душ, которое чувствовалась лишь на подкорке сознания, и все же было.

По пути ее перехватил Лука, неодобрительно прищелкнув языком – Юни несколько запыхалась, и чувствовала, что из-за бега щеки покрылись легким румянцем. Из-за взгляда Луки она покраснела еще сильнее – в таких ситуациях она особенно остро чувствовала себя всего лишь ребенком, окруженным взрослыми.

Далее она пошла уже спокойным шагом, пытаясь на ходу пригладить встрепавшиеся после сна и бега волосы, затянув их привычно в низкий хвост. Сарафан после сна, наверно, тоже помялся, Юни лишь одернула его, продолжая свой путь. Добралась она достаточно быстро при такой ходьбе-то: Савада-сан был уже в гостевой комнате, куда его сопроводили. Выглядел он несколько потерянным, и Юни вновь насторожилась. Но все равно улыбнулась ему тепло и искренне, зажмурившись:

– Я рада видеть Вас, Савада-сан.

Юни открыла глаза, посмотрев доброжелательно, но вместе с тем внимательно. Она уже почувствовала, что с Савадой-саном что-то случилось, и что-то его беспокоит, и забеспокоилась сама. Она всегда очень остро воспринимала проблемы и беды тех людей, которые ей дороги.

Юни сделала несколько шагов вперед, продолжая мягко улыбаться, и, приблизившись почти вплотную, весело проговорила.

– Хорошо, что вы зашли. Вам нравится Палермо?