Усянь с удовольствием бы остался, устроился бы рядом с Вонголой, в их рядах. Так, между делом, мимоходом. Присоединился бы, прокомментировал бы происходящее на сцене. Как будто он совсем не чужак, как будто он если не свой, то, по крайней мере, друг – они же друзья? Он бы так сделал. Это было бы полезно для клана, политики, торговли. Это было бы интересно для самого Усяня. Он бы так сделал, если бы не одно «но». Ладно, два. Возможно даже три.
Он мог проигнорировать то, что Вонгола его игнорировала – не считая мимолетной благодарной улыбки девушки, и недовольного взгляда мужчины, которому её передали – в конце концов, кто из его знакомых не пытался делать вид, что его не существует? Цзян Чэн, вон, до сих пор иногда притворяется, что Усянь – плод его больного воображения, и реальности его не существует!
Но, когда босс Вонголы поднялся на сцену – время демонстрации небесной коробочки? – а Усянь все ещё терся рядом с его сопровождение, взгляды стали пристальнее и злее. Что увеличило сложность их игнорирования: у Усяня на мгновение даже дрогнула беззаботная улыбка. Возможно, стоило бы отступить. Усянь не был уверен, что сможет правильно дожать Вонголу, а ошибки бы шиди ему не простил – простил бы, но потом бы припоминал это при каждом удобном и неудобном случае!
И это было ещё одной причиной: Усянь чувствовал недовольный взгляд брата, сулящий всяческие кары. И, наверное, он бы мог отмахнуться: кары будут только вечером ли завтра. А если он добьется успеха, то и вовсе кары станут чисто символическими, но… Оценив все «за» и «против» Усянь поспешил откланяться. Временно. В конце концов, его задача примелькаться, а не надоесть.
– Выдохни, – Усянь толкнул брата в бок. – Просто укрепляю дружеские отношения.
А укреплять бы стоило. Усянь восторженно присвистывает, когда из коробочки вырываются языки молний и складываются в фантастического дракона. Это совсем не то, чего ожидал Усянь – ласковой вспышки небесного пламени – от живой мощи волоски на теле встали дыбом. Дракон подавляет. Ощущения такие, будто они попали в самый центр грозы: отчаяние, трепет, безнадежность, очарование – первозданная мощь сила. В такие монеты вспоминаешь, что Пламя – это не просто красивые фейерверки и едва ощутимое воздействие на реальность. Хитрые иллюзии, замедляющий дождь, исцеление – это всё замечательно, но чистая сила все же очаровывает. Как и тот, кому она принадлежит. Усянь переводит взгляд ниже, на того, кто держит коробочку. Он почти ожидает увидеть фиолетово-зеленные вспышки свернутого кнута. Такую мощь грозы он ощущал лишь тогда, когда они с шиди сражались в полную силу. Но нет.
Босс Вонголы ни капли не был похож на Цзян Чэна: на первый взгляд, внешне. Но он и не должен быть похож. Усянь не сравнивает. Он просто смотрит и облизывает взглядом эту силу. Он хочет подружиться с Тсунеши Савадой, даже больше, чем с его заместителем. Такое он в последний раз чувствовал, надоедая консильери клана Лань – Лань Чжань великолепен и тут не о чем спорить.
– Он потрясающе силен, – выдохнул Вэй Ин, зачарованно наблюдая, как рядом с Савадой материализуется лев. В кепке. Зачем? Какой смысл? Он перетягивает на себя часть пламени с дракона, что бы было легче его контролировать? У Усянь тут же возникает куча вопросов. И о поводу рамок-щитов, которые понимает консильери Вонголы тоже. Это интересно. Они используют пламя не так, как его используют тут, в Гонконге. – Вау…
Но восхищение быстро отходит на второй план. Усянь забросил руку на плечо брата и немедленно повернулся к главе Лань. Усянь знает, что Лань Сичень ничего такого не подразумевал, но ему все равно хочется шипеть, особенно когда натыкается на усмешку главы клана Цзинь.
- Раз напоминает, значит наш.
Лениво отворачивается и старается сдерживаться, хотя пламя рвется: защитить, атаковать. Он итак раздражен и возбужден от демонстрации, а тут кто-то ещё смеет смотреть на его брата! Забрать дракона – это дело принципа. Потому что Цзян Чэну он пойдет. И о цене Усянь предпочитает не думать. Если его привезли на продажу, то цена должна быть подъемной, может быть запредельной, но подъемной.
– Понты дороже денег. Пламенный допинг – это интересно, но ты видел, – свободной рукой, Усянь махнул в сторону Вонголы. Девчонка продержалась недолго, и после сражаться не могла. Есть ли смысл в этом допинге? Секундную заминку можно организовать и подавляющей мощью. – Не лучше ли давить конфликты в зародыше? Заем сражаться, если можно отбить у противника всякое желание идти против. Тем более он как Цзыдянь, только с большей площадью.
Кто знает, что было бы. Не будь тут консильнери Вонголы с его щитами. Усянь уверен, что молнии этой зверюги, не милосерднее, чем кнут брата.
[nick]Wei Wuxian[/nick][status]~Yiling Laozu~[/status][icon]https://i.ibb.co/dJf89G4/Wei-Wuxian1.png[/icon][sign]
| ...Или ты управляешь Силой,
 Или Сила играет тобой... |
[/sign]
Киоко ожидала чего-то подобного. В конце концов, она слышала, в общих чертах какие коробочки привезла Вонгола на продажу. И она слишком хорошо помнит, как подобный дракон взлетал объятый пламенем неба. Но когда грозовой дракон разворачивает свои кольца и принимается чихать молниями, она испуганно взвизгнула и прижалась ближе к брату. Настоящего страха смертельной опасности она не чувствовала. Скорее это киношный страх, страх понарошку, когда ты знаешь, что с тобой ничего не случится, но все равно боишься.
К слову, взвизгнула не только она. Многие из зрителей с криком отшатнулись, присели от страха, ужаса, паники, прежде чем осознали, что Гокудера не позволит молниям обраться до них. Атмосфера страха никуда не пропадает, но её начинают разбавлять редкие нервные мешки и равномерный гул перешептывания. Киоко осматривает потенциальных покупателей и с гордость переводит взгляд на Тсуну. Улыбается. Это, действительно впечатляюще. Кажется, что они с Гокудерой принесли в зал кусочек грозового неба.
– И н-на что он способен? – дрожащий голос вырывается и этого равнотоного гула. Это тот же голос, что до этого интересовался о работоспособности пилюль. – Оч-чень впечатляет, но насколько практично?
Юноша, мужчина… глава клана Не стоит на полусогнутых, одной рукой судорожно стискивая веер, другой плечо своего телохранителя, но в отличие от многих не смотрит на фантастическое зрелище, разворачивающееся под потолком, а прямо на Гокудеру.
