- Тебе сволочизма Маммона не хватит, чтобы на чужом горе и боли бизнес заколачивать, - хмыкнул Гокудера, скрестив ноги по-турецки. - Поэтому лучше оставь этот эксклюзивчик для внутрисемейного пользования.
Вот ведь ж... Даже досада берет. Его собственное, самое разрушающее пламя годится исключительно для аннигиляции разной степени масштабности. В этом плане у транквилизирующего Дождя больше пространства для маневров, по неожиданным свойствам и комбинациям он интереснее. Если только... как-то научиться по-хитрому комбинировать собственные пять типов пламени, он же особо не пробовал. А так, может даже что интересное бы вышло...
- Маринетт меня разминала? Может, и к лучшему, что я вырубился, - усмехнулся Гокудера, запустив пятерню во влажные после душа волосы. На всякий случай подвигал плечами и покрутил головой. Да, забитости в мышцах было определенно меньше. Это притом, что он проспал в жутко неудобной позе. - А то 7 из 10 случаев это обычно заканчивалось трахом. Так что... - Хаято с усмешкой посмотрел на Ямамото. - В этом точно нет твоей вины. У этой женщины талант находить какие-то немыслимые эрогенные зоны на теле, о которых ты даже не подозреваешь. А что касается подвески...
Гокудера чуть нахмурился, размышляя.
Талант у девчонки определенно был. Лусс не дурак, каждый из них за столько лет выработал чувство жопности, а варийское Солнышко, надо отдать ему должное, был неплохим психологом. Как и Скуало, впрочем, иначе бы они с Занзасом столько лет в одной упряжке не протянули бы. Вспоминая собственные ощущения, когда невольно начинаешь прислушиваться к любому полутону в голосе Занзаса, ловишь взгляды, наклон головы и напряжение мышц, готовый в любую секунду уклониться от удара или полетевшего тебе в голову стакана, Хаято примерно понимал, как это именно происходит.
А у Мари была очень хорошо развитая интуиция. Наверное, поэтому девочку и застолбила за собой Вария, пусть даже в таких вопросах.
- Это не активация атрибута, расслабься. Это резонанс. Вот это, - Гокудера протянул руку и сжал ожерелье Дождя, которое зажглось в его кулаке синеватым пламенем, - уже тянет на активацию. Потому что я тебя хорошо знаю и у меня есть свое пламя Дождя.
А Такеши продолжал лопотать какие-то жалобные предположения на тему жары, духоты и прочего.
Гокудера саркастически изогнул бровь.
- Поверь, если тебе жарко, ты инстинктивно будешь отползать от человека, а не наоборот. А когда тебя вот так женщина обнимает, это означает... - так, как бы подобрать слова, чтобы Ямамото вообще в каплю не выпал от смущения. - Определенную степень эмоциональной близости. Короче, Мари довольна и расслаблена. Пока кто-то не вырубил ее пламенем, - желчно добавил Гокудера.
А нехрен так с женщинами обращаться, блядь.
- Ну если память отшибло нахрен, то... во-первых, я тебе соболезную, - Хаято слез с кровати и дернул Ямамото за рубашку. - Проебать секс с Мари, как минимум, обидно. А во-вторых, вставай и снимай рубашку. Обычно какие-то вещдоки на теле да остаются. Всякие там царапины, засосы или еще что. Если ты хочешь, конечно, восстановить картину произошедшего, - стараясь не заржать в голос, предельно серьезно проговорил Гокудера.
Блять, ну он правда искренне сочувствовал Ямамото в такой щекотливой ситуации, но Хранитель Дождя выглядел так уморительно...
- Блин, Ямамото, выдохни уже. Если ты хочешь остаться с женщиной хотя бы другом, то никогда не сбегай вот так. Логика: его нет, он ушел, как только проснулся, значит, я что-то сделала не так, значит, ему не понравилось. Такое никому не будет приятно. Никаких извинений. Если нет признаков сопротивления, значит, секс был по обоюдке и нехрен извиняться. По крайней мере, перед Маринетт точно. Вот переспи ты так с какой-нибудь из своих чирлидерш, даже, возможно, по обоюдке, то потом в вероятностью в 85% выслушал бы какие-нибудь стоны, упреки или еще какое нытье, когда девицы набивают себе цену. Разница в возрасте сказывается будь здоров. А по части завтрака... Мари - сладкоежка, - Гокудера улыбнулся. - Уважает вкусную выпечку и ванильный латте с корицей.

- Как бы она меня отмассажировала, если я продрых всю ночь. Не знаю, кто такой сердобольный с меня брюки стащил, но, в отличие от некоторых, на мне хотя бы трусы были, - осклабился Гокудера, скрестив на груди руки.
Хотя, по правде, после слов Такеши на душе шевельнулся червь сомнения. Ну нет, если Ямамото всю ночь прокувыркался с Мари, на кой его бренное бухое тело кому-то вообще сдалось.
- Ну надеюсь, эффект твоего пламени не развеется, пока мы здесь, - качнул головой Гокудера.
Иначе это будет действительно обидно.
- Просто будь собой. Да, неловко и слегка стремно, но зачастую только алкоголь снимает все ограничения, стеснения, предрассудки и страхи, - чуть улыбнувшись, Хаято пихнул кулаком Такеши в бок.
Близоруко прищурившись, Гокудера медленно обошел стащившего рубашку друга по кругу. На загорелой смуглой от природы коже рассмотреть что-то было крайне проблематично. Даже пара синяков от его вчерашний врезаний в Ямамото во время этого укуренного баскетбола просматривались на руке и спине с трудом.
- Мда. Ничего не прояснило, - вынужден был признать Хаято, выпрямившись. - Если только что-то на ногах или бедрах, но эти изыскания, пожалуй, я предоставлю тебе. Мне дорога моя нервная система, - передернувшись, Хаято двинулся к комоду, чтобы одеться. Взгляд упал на брошенную бордовую рубашку. Подняв ее, Гокудера повертел ее в руках и неожиданно расплылся в ехидной улыбке.
- Ямамото. Вы мне должны четыре пуговицы, - скатав рубашку, он со смешком перебросил ее приятелю. - Когда я в последний раз видел ее на Мари, пуговицы точно были на месте.
Костюмов ему сюда казенных понатащили изрядно. Одинаково безликих и черных. Благо, хотя бы рубашки были в разнообразии. Причем Гокудера мог бы поклясться, что еще вчера утром их тут не было. Неужто кто-то руку приложил? Вроде сестрицы? Учитывая цветовую гамму и бренды, то явно не фонарно в массмаркете закупали.
Сдернув с плечиков рубашку сливочного цвета, Хаято натянул ее и повернулся к Такеши, застегивая пуговицы.
- Латте - молоко с итальянского. Кофе на молоке. Latte italiano con vaniglia e cannella. Булочки любые, но лучше с шоколадом или конфитюром, типа круассанов, - вспомнив про круассаны, Гокудера усмехнулся. - Я - работать. Мне до вечера еще херову тучу всего придется переделать.

- Оно и заметно, - Гокудера хмыкнул. - Проблема в том, что девушки на тебя сами соблазняются. Побочный эффект твоей популярности. И это ты еще в профессиональный спорт не подался. Там вообще на лоскутки рвать будут и пытаться изнасиловать в каждом закутке при каждом удобном случае.
Но на предложение помощи и звать его, если он понадобится, Хранитель Урагана лишь невесело усмехнулся. Похвальная инициатива, но никакой помощи от Ямамото с насущными проблемами быть не может...
Завтрак они безбожно проспали, поэтому полдничать Гокудера отправился сразу на кухню. Выпросив себе пару тостов и кофе, он поднялся в центр связи, где уже с унылым видом сидел Базиль. После вчерашнего приема в резиденции было сонно и относительно спокойно. Даже Вария особо не бузила, гости разъехались, многие обитатели еще не проспались. Коротко объяснившись с парнишкой, что ему, скорее всего, придется уехать на пару дней, Гокудера отправился на поиски Десятого, но Тсунаеши сперва очень долго отсыпался, а потом умотал с Каваллоне и Энмой, по всей видимости, в ответном визите вежливости со стороны Дино. Пришлось довольствоваться телефоном Савады и автоответчиком, на который Гокудера коротко сообщил, что вынужден будет уехать по семейным обстоятельствам. Конечно, он предпочел бы поговорить с Тсуной лично, тем более что на душе было неспокойно и нехорошие предчувствия, подутихшие на время пьянки, вновь вернулись.
Вернувшись в кабинет Йемитсу и засев вновь за ненавистные документы, Хаято набрал на телефоне Бьянки.
Выждав несколько гудков, он почти разуверился, что сестрица на связи, учитывая присутствие в резиденции Реборна и его отсутствие в центре связи. Но голос сестры был на удивление не сонным и вполне себе деловым.
- Хаято?
- Когда ты сегодня отправляешься в Реджи ди Калабрия? - не здороваясь, сухо поинтересовался Гокудера.
- В три пополудни. Паром в девять вечера, - с готовностью откликнулась сестра. - Заехать за тобой?
- Пожалуй. Буду ждать на центральной лестнице, - Хранитель Урагана нажал отбой и отложил телефон.
Посмотрев на кипы папок, Гокудера закрыл лицо обеими руками, надавив пальцами на веки.
Где найти силы пережить эти несколько дней?..
Одно радует, что работа худо-бедно помогала отвлечься, и оставшееся время до отъезда Гокудера провел с пользой.
К назначенному времени он прихватил пиджак, сумку с кошельком и документами и отправился наружу - дожидаться сестрицу.

Одно радует, годы работы наемником, напарничество с Реборном сделали сестрицу пунктуальной не в пример многим представительницам женского пола.
Когда на подъездной дорожке, взревывая турбиной, эффектно развернулся навороченный спорткар, Гокудера только что глаза не закатил. Женщины... И конечно же кабриолет. В отличие от сестры, Гокудера мыслил практично. Когда ему потребуется личное авто, это будет что-нибудь бронированное, пуленепробиваемое, а лучше в духе Бэтмобиля из последних фильмов про темного рыцаря.
- Смысл прихорашиваться, если сейчас все равно волосы дыбом будут, - пронаблюдав за сестрицыным приглаживанием волос, Хаято запрыгнул на место штурмана, а сестрица уже от души дала по газам.
Ладно, что уж говорить, хорошая тачка. За пару секунд эта малышка разогналась под сотню, благо, съезд с холма был прямой и почти не петлял. Пристегнувшись, Гокудера искренне пожалел, что не прихватил солнцезащитные очки.
Он лишь раз попытался спросить у Бьянки что-то про Мессину, но она ясно дала понять, что говорить об этом не намерена и перевела тему. Мрачно посмотрев на нее, Хаято демонстративно отвернулся, привалившись локтем на дверцу и стал смотреть на проносящиеся с его стороны виды сверкающего на солнце Неаполитанского залива с кучей яхт и парусников. О какой конструктивности диалога может идти речь, если Бьянки вновь обращается с ним как с маленьким и ставит себя выше него? Хаято уже десять раз успел пожалеть, что все же согласился на эту дурацкую встречу, которая ничего, кроме болезненных воспоминаний и злости ему не принесет.
Пригревшись на солнце, убаюканный плавным ходом спорткара и радио, Гокудера даже умудрился задремать. Проснулся от того, что "шевроле" стал набирать скорость, и парня ощутимо вдавило в кресло.
- В чем дело? - щурясь на сильном ветру, Гокудера повернулся к Бьянки и тоже заметил в зеркале заднего вида "хвост". - Что ты опять натворила?
Или он. Блин, ну не настолько же они охеревшие, эти преследователи, чтобы быковать на нового Хранителя Вонголы и его сестру?
- Хаято, в бардачке пистолет и несколько обойм. Возьми на всякий случай, - обрадовала тем временем сестренка.
- Отстреливаться? На скорости 120 миль в час? - Гокудера скосился на набирающие скорость неопознанные тачки. - Так, погоди... - он вытащил коммуникатор и включил навигатор, быстро находя их по спутнику. - Там будет прямой отрезок дороги. У них не гоночные модели, может, попробовать хорошенько разогнаться и оторваться?
Хотя воображение тут же нарисовало ему снайперский выстрел из этих черных тонированных жуков по покрышке "шевроле". Авария на такой скорости превратит их в лепешку из кровавого фарша и железа.
Вытащив из бардачка похожую на ту, которую он взял из арсенала в резиденции, "беретту", Хаято вогнал в нее обойму и коснулся пряжки Урагана.
Частичная активация камбио-формы.
Прижав к переносице визор, считывая показатели внешней среды, Гокудера скосился в зеркало заднего вида. Пистолет на предохранителе он прижал к колену. По колесам бмв со своей позиции он не попадет, но если эти мудаки пойдут на обгон и решат опустить стекло, их будет ждать сюрприз из свинца. Не говоря уже о том, что у него достаточно ракетных бомб и взрывчатки, чтобы устроить преследователям ковровую бомбардировку.

- Да легко, - отбуркнулся Гокудера на шпильку сестры. Он-то как раз предпочел бы разобраться с этими мудаками не на скорости в сто пятьдесят миль в час. - Раньше? - он повернулся к сестре. - То есть это уже не в первый раз.
Блять. Он и забыл, что сестренка у него в некоторых смыслах проблемная. В альтернативном будущем Бьянки была разведчиком, работающим на Вонголу, а сейчас Гокудера, к своему стыду, даже не смог бы дать более-менее исчерпывающего ответа, спроси его, к примеру, Десятый о роли Бьянки в Вонголе.
Молча наблюдая за преследователями и за Бьянки, вынужденной резко сбавить скорость, чтобы не вписываться в не сильно крутые, но достаточно противные повороты, Хаято чуть обернулся назад, изучая поведение преследователей. То, как они подпирали их сзади, красноречиво свидетельствовало о том, что им явно не гоночки нужны с ветерком. А уж когда один стал перестраиваться и пошел на обгон, Гокудера напрягся еще сильнее. Взгляд его метнулся вправо - на море и обрыв. От края склона их отделяли лишь металлические покрашенные леера, бывшие очень сомнительной преградой для тех, кто, возможно, решил бы вытолкнуть их с трассы.
Если он шмальнет в них первым, это, возможно, спровоцирует их на более решительные действия. Но с другой стороны, это молчаливое быкование тоже давило на нервы будь здоров.
Бьянки прибавила газу, пытаясь обогнать излишне ретивого "поклонника", и в этот момент Камаро ощутимо тряхнуло. Более легкий спорткар отпрянул от черной громадины, чуть не зацепив правым задним крылом заграждение.
Гокудера отстегнул ремень безопасности и приподнялся над креслом штурмана. В лицо сразу ударил встречный ветер, раздув волосы. Приложив руку к пряжке, он активировал Атрибут полностью и выхватил пригорошню дымовых шашек, которую он швырнул горстью назад с тем расчетом, чтобы мелкие легкие бомбы прибило аккурат к лобовым стеклам. Хотели экстремальной езды - наслаждайтесь. Следующими полетят уже ракетные бомбы.
Хорошенько оперевшись ногами и спиной в спинку кресла, Гокудера поймал на прицел подрезавшую их черную гробовозку и, крепко сжав в обеих руках пистолет, сделал предупреждающий выстрел в заднее крыло. Следующий выстрел будет уже не контрольный и из чего покрупнокалиберней, чем эта дамская "беретта".

Щурясь на свирепом бьющим в лицо ветру, Гокудера все так же стоял, выпрямившись, над креслом штурмана и сжимал в руках пистолет, нацеленный на боковое стекло штурмана BMW. Для виду, конечно, потому что таким калибром бронированное стекло не пробить. А вот Пламенным Громом - очень даже. Прошьет насквозь всю тачку вместе с водилами и продырявит еще вон те скалы в десяти метрах, вдоль которых они мчались.
А разозленная, что ее машину поцарапали, сестрица уже рявкнула, чтобы он взорвал этих мудаков. Идея была хорошая, только вот на такой скорости и на такой дистанции обломки от таких махин полетят прямо в них. На крайняк у него были щиты его системы, себя и сестру он то прикрыть сможет. А вот с камаро... Короче, дерьмовая была это идея. Но этим обмудкам знать это не обязательно.
Выхватив пригорошню ракетных бомб, зажав их веером между пальцами, Гокудера поднял руки повыше - чтобы видели.
Похоже, подействовало. Бронированные махины тут же замедлились и отстали - даже тот, что пытался их толкать.
Провожая их взглядом, Хаято не спешил садиться обратно: кто знает, какой у них может оказаться для них дальнобойный сюрпризик, вроде, базуки или самонаводящейся ракетной установки. Это ж мафия, блять.
Убедившись, что преследователи отстали на достаточно безопасное расстояние, Хранитель Урагана убрал динамитные шашки и соскользнул обратно в кресло, деактивировав камбио-форму.
Выразительно скосившись на Бьянки, Хаято ничего не сказал, но взгляд его был на редкость выразительный. Кто-то такого ремня у него получит, что мало не покажется.
Когда они подъехали к заправке, Бьянки заглушила двигатель и лишние несколько мгновений сидела, вцепившись в руль, только после этого откинулась на кресло и как будто перевела дух.
Гокудера внимательно оглядел сестру и чуть нахмурился.
- Я схожу за жратвой и перекурю, - коротко сказал он, поднимаясь.
Сестра испугалась. Бьянки хорошо контролировала себя, но по мелким косвенным признакам, как то: слишком сильно поджатая нижняя губа, слишком напряженные пальцы, сжимавшие руль - Гокудера прекрасно видел, что Бьянки выбита из колеи. Именно поэтому он не стал ее громить сейчас. Пусть отдышится, успокоится, оценит ущерб своей машине и выпустит пар.
Бросив пиджак на сидение и расстегнув пару пуговиц на рубашке - солнце палило нещадно, Хаято направился к небольшому магазинчику-закусочной, где можно было разжиться кофе на вынос и какими-то сэндвичами. Приплюсовав к этому еще пачку сигарет, Гокудера отошел в курилку и закурил, внимательно следя за дорогой: не появятся ли эти черные гробовозки. Если эти ублюдки рискнут сунуться к ним снова, он просто действительно жахнет по ним Громом, а разбираться будет потом.
Вернувшись к машине, Гокудера впихнул сестре стакан латте со льдом и с кардамоном и сам прислонился к капоту. Поцарапали камаро несильно. Но явно могло быть и хуже.
- Вынужден буду тебя разочаровать, сестра, но это не страстные твои поклонники, - отпив свой американо с молоком, резюмировал Хранитель Урагана. - И даже не обиженные недотравившиеся поклонники. За тобой кто-то следит. Причем это явно не касается Вонголы, иначе мое присутствие их бы не остановило, - как никак, Бьянки не просто является частью Вонголы, но и по совместительству - возлюбленная Реборна.
Ох, не завидовал Гокудера этим идиотам, если Реборн прознает, что на его женщину быкуют какие-то мелкие сошки.
- Сестра, это как-то связано с тем, что сказал отец? - серьезно посмотрев на Бьянки, Гокудера нахмурился. - Он сказал - "это касается Бьянки". За тобой уже не в первый раз гоняется эта кавалькада, а ты рот на замок? Ты говорила об этом отцу? Реборну? - с языка чуть не сорвалось "мне", но Хаято раздосадованно сжал губы. Судя по ее замашкам и нежеланию посвящать его в какие-то вопросы, она все еще считает его сопливым мальчишкам. Нет уж. Пора расставить точки над i. - Почему мне не сказала? - все же спросил он, с вызовом глядя на Бьянки.

- Дела Альери, да? - мрачно глядя на сестру, резюмировал Гокудера.
Если уж Бьянки не хочет вовлекать в это даже свого возлюбленного, значит, дело реально дерьмо. Учитывая сегодняшние наезды, при самом наихудшем раскладе камаро сестры нашли бы слетевшим с обрыва.
- А ничего, что я тоже технически Хранитель Вонголы и Правая Рука Десятого? - уточнил Хаято, забравшись на место штурмана. - А уже потом твой брат. Я ведь даже не ношу теперь вашу фамилию. Будет ли это расцениваться как вмешательство Вонголы.
Так-то по всем документам он проходил теперь по фамилии матери.
- Послушай, сестра, - достав сигарету, Гокудера чиркнул зажигалкой, - не со всеми проблемами можно справиться в одиночку. Как возможный будущий босс клана ты должна это понимать. Одна ты это не вывезешь. Для этогои нужны помощники, советники, доверенные лица, фактически самопровозглашенные Хранители? У тебя есть такие люди?
Что-то Гокудере подсказывало, что нет. Бьянки долгое время была свободным наемником, работала на себя. Сколько у нее могло образоваться врагов за столько лет?
- Я не знаю, что там будет говорить отец, - выдувая дым, пока Бьянки отъезжала с заправки, проговорил Гокудера. - Но если что-то нужно лично тебе, ты можешь обратиться за помощью ко мне.
Хотя в душе у него уже зародились некоторые подозрения. Если на Бьянки исподтишка уже пытаются устраивать покушения и она говорит, что это лишь верхушка айсберга, то, по всей видимости, у папани такие же проблемы.
- Похоже, после ареста дяди вас с отцом не считают достаточно серьезными противниками, что начали так откровенно щелкать на вас зубами, - мрачно проговорил Гокудера. Его-то самого никто не трогал. Если бы сицилийская мафия хотела, до него дотянулись бы даже в Намимори. Но, похоже, его либо не рассматривали как угрозу, либо считали, что его это не касается. Что лишь подтверждало его мысль, что в дерьмо вляпалась не лично Бьянки, а верхушка семьи Альери.
Дальше до самой переправы они не разговаривали. На самом пароме Хаято поднялся на верхнюю палубу над поднятой аппарелью и молча дымил сигаретой, стараясь не смотреть на быстро приближающуюся полосу земли.
Проклятые воспоминания накатывали все сильнее, вытаскивая с подкорки одну ассоциацию за другой, которые тащили за собой все новые и новые ассоциативные цепочки, о которых Хранителю Урагана вообще не хотелось бы вспоминать. Как например о том, как он обшарил почти все мессинское кладбище, потратив на это несколько дней, чтобы разыскать могилу матери. Или это проклятое кафе, в котором отец назначил встречу. Сам факт, что отец выбрал именно это заведение, вызывал у Хаято почти неконтролируемое бешенство. Что бы там Бьянки ни говорила, отец явно не просто так выбрал это кафе. И в зависимости от того, как он это объяснит, будет зависеть, состоится этот разговор вообще или нет.

Мессина встретила их жарким солнцем, соленым бризом и голосами десятков горластых туристов, неумоливо увлекая Хаято в прошлое. Когда-то он любил этот город. Он помнил, как обожал выезды в город, как его влекли пристани, плеск волн. Из фамильного замка в предгорьях самому в город в таком возрасти не по сбегаешь, поэтому мальчишкой он цеплялся за любую возможность вырваться из дома и пошарахаться по Мессине, пусть даже и с обслугой.
Наивный был ребенок. Мечтательный и восторженный.
А потом воспоминания резко меняли свою окраску. Вот под этим навесом летнего кафе он укрывался от грозы, а управляющий выгонял его под дождь. Вот на этой скамье под кипарисами он, помнится, отлеживался после того, как его поколотили старшие мальчишки в надежде отобрать у него деньги. Денег почти не было, но десятилетный сопляк махался с ними так яростно, что потом еле кости собрал.
Большой город - большие проблемы. А уж это проклятое кафе...
Гокудера стиснул в зубах фильтр дымящейся сигареты.
Ресторан был небольшой, но располагался на проходном месте с видом на море. А еще там стоял хороший рояль. Собственно именно его звуки тогда привлекли голодного девятилетнего пацана, который сперва наблюдал за игрой приглашенного музыканта в окно, а потом, ближе к закрытию, набрался храбрости подойти к управляющему и предложить свои услуги как концертмейстера. Мужчина в дорогом костюме поднял его на смех и попытался выставить, но тогда Хаято в неожиданной для такого сопляка категоричной форме вытребовал возможности попробовать. В конце концов владельцы ничего не теряли.
Его игра пришлась всем по вкусу. То, что играл ребенок, привлекало женщин, которые умилялись и восхищались тому, как такой шкет умудряется воспроизводить такие сложные произведения. На работу его нанимать не нужно было, платили в основном едой. Хаято не очень нравилось ощущать себя диковинкой у всех на обозрении, но, по крайней мере, работа была не слишком тяжелая, по сравнению с разноской почты ранним утром или мытьем полов в гостиничном комплексе.
А потом кто-то вспомнил Лавину и сравнил его с ней. Сходство, конечно, было видно невооруженным глазом.
После этого Гокудера перестал приходить туда играть.
И вот теперь, спустя много лет, он вновь стоял перед выложенной витражом дверью этого ресторанчика.
- Выслушать и не хвататься за динамит? - саркастично осведомился Гокудера, не глядя на сестру. Это ж как она боится за папеньку. - Если бы ты сказала, в каком ключе пойдет разговор, мне было бы проще.
Но когда кого-то вообще заботило его мнение?
Первым взглядом Хаято поискал взглядом рояль и выдохнул. Слава богу, его уже не было, и Гокудера сразу же почувствовал себя уверенней. Минус один призрак прошлого.
- Лучше бы по периметру строем выстроились, право, не так палевно выглядело бы, - желчно заметил Хранитель Урагана, скользнув взглядом по "штатским" за столиками, усиленно делавшим вид, что они поглощены обедом или чтением газет.
Холодный взгляд Хаято вперился в поднявшегося из-за стола отца. Бьянки мимолетно поцеловала его в щеку, а сам Гокудера приветствовать отца рукопожатием не спешил и так же молча опустился за стол напротив.
Сестра тут же перешла к делу, пересказывая события на трасе.
Гокудера потянулся к пачке и зажигалке в кармане брюк, но от слов отца пальцы дернулись и сломали сигарету.
Подняв на Альери взгляд, Хаято уставился на него заледеневшим взглядом.
- Что ты сказал? - охрипшим голосом спросил юноша.
Если бы Бьянки была одна в машине, то произошло бы что?
- Бьянки, замолчи. - не глядя на сестру, резко сказал Гокудера. - Что еще за ОНИ и причем тут мать?
Их методы не меняются. Женщина, одна в машине, на горной дороге. Преследование сестры, попытка тарана сегодня.
- О каких доказательств идет речь? - теперь Гокудера перевел ледяной взгляд на сестру. Все его чувства приязни и сопереживания сестре словно отрезало стальной заслонкой. - Ты сказала, что она умерла за рулем. Снова ложь?

В голосе Бьянки было столько негодования и обиды, что Гокудера невольно осадил себя. Может, сестра и на стороне папаши, но фактически сейчас сестра - единственный родственник, до которого ему есть хоть какое-то дело. И, наверное, все мосты разом сжигать не стоит.
- Почему ты сразу не сказала... - Хаято хмуро скосился на сестру. Это уже не самостоятельность, а глупость. Бьянки же прекрасно понимает, с чем они имеют дело. Или же она просто ни во что его не ставит.
А отец тем временем разлил вино.
Гокудера вперил взгляд отцу в переносицу и поджал губы.
Ностальгировать. Грустить. Да ладно, правда что ли?
Бокал вина Хаято тоже проигнорировал и скрестил на груди руки.
Сейчас главное помнить - этот человек ему не друг. Пожертвовать спермотозоид - легко и приятно. Но ладно бы папаша просто вычеркнул его из своей жизни, как когда Гокудера сбежал из дома, сейчас ни разу не идет речь о воссоединении семьи. Отец сам только что сказал, что Бьянки предстоит стать новым боссом семьи Альери. Значит, к нему никаких притязаний нет и видов тоже. Но тогда на кой хрен он сдался им с Бьянки?..
Но когда речь пошла о событиях пятнадцатилетней давности, Гокудера неосозанно схватился за бокал и на автомате сделал несколько глотков, не чувствуя вкуса вина.
Право, лучше было бы знать, что мама умерла от сердечного приступа... С этим можно было попытаться смириться, принять, убедить себя, что такое случатся даже с самыми замечательными людьми, которым еще жить и жить... Но слова отца про какие-то замалчивания словно всколыхнули поверхность затянутого ряской гнилого болота, в котором началось брожение.
Отказывалась от телохранителей... Ну почему... - Хаято стиснул пальцами переносицу и задержал на несколько мгновений дыхание, словно это могло ему справиться с этой тупой болью в груди. Может, тогда она смогла бы прожить на несколько лет больше.
Горло перехватило, словно от едва сдерживаемых слез, но он не пошевелился и продолжал сверлить взглядом узор на скатерти.
- И что же тебе нужно? - хрипло спросил Гокудера, наконец поднимая взгляд на отца. - Вправить мозги Бьянки, чтобы начала ходить с почетным конвоем? Так это и у Реборна не всегда получается, ей до моего мнения с высокой колокольни. Или захватить тех обмудков и выцарапать из их гробовозок для допроса? - как-то криво усмехнулся Хаято, откинувшись на спинку стула, и потянулся за пачкой сигарет.

- Меня, - повторил за отцом Гокудера. Его глаза сейчас, как никогда, напоминали зеленоватые ледышки. Щелкнув зажигалкой, что чуть не сломал нахрен кремень, Хаято затянулся сигаретой.
Ага. Его. Наследником клана Альери. Ну-ну.
- Жаль тебя разочаровывать, но я прекрасно знаю, какие обо мне ходили пересуды. Ваши люди - лицемерные ублюдки, - резюмировал Гокудера. - И никому нахрен не усрался у руля какой-то итальяно-японский полукровка. Только потому что Бьянки угораздило родиться... - он чуть не высказался более грубо и эмоционально, но одернул себя. - Женщиной. Ну или же за десять лет и после моего становления как Хранителя Вонголы многое поменялось. Желание ваших людей видеть преемником меня - лишь очередное проявление сексизма. Дескать, кто угодно, только не женщина.
Он еще мог бы понять желание клана и их союзников посадить его во главу семьи Альери, если бы им можно было легко манипулировать и вертеть как марионетку в своих целях. Да вот только Хаято был последним человеком, которого можно было заставить плясать под чью-то дудку. Таких проще пристрелить, чем пытаться заставить подчиниться.
Кивком головы отбросив с глаз челку, Гокудера прямо посмотрел на сестру.
- Стань боссом и нагни этих блядских шовинистов, - усмехнулся Хранитель Урагана.
Выслушав сестру, Хаято качнул головой. Не поспоришь. Тут он с ней был согласен. Официальное предложение должен был сделать отец.
- Вот и стоило нагонять туману... - поморщился Гокудера, переведя взгляд на отца. - Что от меня требуется? Прилюдно отречься от титула, короны и публично постричься в монастырь, чтобы все поняли, что я никаких претензий на главенство не имею?
На папку с результатами расследований Хаято скосился странным взглядом и едва превозмог желание тут же схватиться за документы.
- То есть ты мне говоришь, что скорее всего мою мать убили, вероятней всего, твои враги и конкуренты по сицилийской мафии, даешь эти материалы мне, зная мое отношение к данному инциденту. При этом просишь союза с Вонголой. Сплошная выгода семье Альери, - взгляд Гокудеры метнулся на Бьянки. - Как Правая Рука Десятого я уполномочен принимать такие решения, но не на основании родственных связей. На Сицилии много могущественных кланов, многие из которых нейтральны к Вонголе и которые являются вашими конкурентами. И нашим союзом Вонгола может получить в довесок херову тучу проблем на Сицилии. Что ты можешь предложить Вонголе в обмен на союз? - затянувшись сигаретой, Хаято посмотрел на отца.

- Ну то есть если бы меня стали убивать, твои люди посыпали бы пеплом голову и принесли бы тебе некроложик, мол, прости, босс, твой сын - конченый мусор? - саркастично осведомился Гокудера.
Примерно все, как он и предполагал.
- Ты еще скажи, что это у тебя многоходовка была такая: пристроить меня в Вонголу. В те годы я вообще из себя ничего не представлял. Поэтому если бы сгинул на улицах Мессины - не велика бы потеря была, так? - Хаято загасил сигарету об край пепельницы и скрестил на груди руки. Постановка ответа отца ему не понравилась. Возможно, папаша пытался сделать неуклюжий комплимент, а получилось так, что Хаято по своей глупости и наивности прошел естественный отбор в мафию. Опять же отец мог бы как-то протолкнуть идею, чтобы Реборн присмотрелся к нему. Но где глава не самого сильного сицилийского клана, а где аркобалено Солнца, лучший киллер Италии. Поэтому что-то Гокудеру не покидало ощущение, что старик пиздит. Никто из них, даже Шамал, не верили, что из него получится что-то более продуктивное, чем пианист. Даже когда Хаято начал тренироваться со взрывчаткой.
- Удобным способом? - уточнил Гокудера. - Что-то не похоже, что в ближайшее время вопросы сотрудничества с сицилийскими партнерами будут подниматься на внутреннем обсуждении. Поэтому, - Хранитель Урагана поиграл желваками и поморщился, - собери на приеме всех этих, не определившихся, и официально представим Бьянки как твоего нового преемника. Мне в принципе похер на главенство в вашей семье, даже если бы я не был Хранителем Вонголы. И как только Бьянки примет свои обязанности, мы поговорим о возможном сотрудничестве.

На слова отца Хаято еще больше сузил глаза и нахмурился.
Не позволили бы умереть - возможно. Но сколько у него было опасных, травмирующих ситуаций, ни одна живая душа не вмешалась. Ладно, он мог бы еще с натяжкой поверить в то, что за ним всегда незримо следовали ищейки отца, страхуя и не позволяя ему умереть. Но как насчет других некоторых спорных ситуаций?
- Тогда я надеюсь, что твои люди просто недостаточно добросовестно выполняли твой приказ, - глядя отцу в глаза, ответил Гокудера. - Потому что я не заметил никакого вмешательства, когда один чокнутый ублюдок попытался зажать меня в переулке и трахнуть. Мне было двенадцать.
Вот примерно тогда он и начал обвешиваться цепями, кольцами, одеваться подчеркнуто маргинально, чтобы его уж точно не сравнивали с девкой из-за смазливой утонченной внешности.
Пожав плечами, Гокудера вновь потянулся за сигаретой, а отец уже поднялся из-за стола.
- Свяжешься через Бьянки, - только и сказал Хранитель Урагана, прикуривая сигарету. - И пустите сюда уже простых смертных. Чувствую себя как на поминках...
Подняв глаза на сестру, когда Бьянки заговорила с ним, Гокудера невесело усмехнулся уголком рта.
- Давай поедим хоть. Тут всегда отменно готовили, если, конечно, повар не сменился, - откинувшись на спинку стула, Хаято задумчиво выпускал дым. - Я думал, мы отправимся в поместье сегодня же. Да и разделяться сейчас - дерьмовая, на мой взгляд, идея. Учитывая сегодняшний инцидент на шоссе. Кстати, я считаю, нам нужен язык для допроса, - Гокудера внимательно посмотрел на сестру. - Но на твоем месте я все же поставил бы в известность Реборна. Если среди людей отца есть крысы, то уже сегодня они получат информацию. Если им нужен бизнес отца, то ты не обойдешься поцарапанным камаро.

Разозлился бы. С этим не поспоришь.
Сперва Хаято хотел, чтобы его все оставили в покое со своим враньем, недомолвками и прочим, наверное, поэтому и научился "исчезать из виду". Пусть он ни разу и не засек слежку, но перестраховывался в любом случае. Как оказалось, не зря.
- Не доверяю. Но на такие случаи у меня есть система C.A.I., - ответил Гокудера не поворачивая головы.
Когда за последним из телохранителей отца закрылась дверь, Хаято перевел дух и еле заметно расслабился - опустил плечи и чуть ссутулился, устроившись на стуле более расслабленно.
Бросив взгляд на сестру, Гокудера подтянул к себе папки, оставленные отцом, и открыл одну.
С первого листа, с выписками из миграционной карты, на него смотрела с вклеенной фотографии его мать. Не сдержавшись, Хаято коснулся кончиками пальцев черно-белого снимка. Посмотрев на возраст в анкете, Хранитель Урагана тяжело вздохнул.
Девятнадцать лет. Ей было девятнадцать лет, когда она приехала в Италию. На год старше его сейчас.
- Пожалуй, я передумал тут есть, - хрипло проговорил Гокудера, захлопнув папку. - Давай куда-нибудь в другое место. Здесь все слишком... - он посмотрел на место, где раньше стоял тот рояль.
Взяв обе папки и свой пиджак, Хаято двинулся к выходу.
Прислонившись к стене, Гокудера вытащил очередную сигарету. Наверное, третью или четвертую за последние полчаса.
Откинув голову на облицовку стены, Хаято смотрел на угасающее закатное солнце и пытался совладать с подступающим к горлу комком.
- В этом кафе они познакомились. Когда мама играла на рояле, - сам не зная зачем, поделился с Бьянки Хаято. - Блядь... - он еле сдержался, чтобы не скомкать недокуренную сигарету. - У нее был порок сердца, она знала, что могла умереть в любой момент, как будто этого было мало... И какая-то тварь, возможно, столкнула ее в пропасть... - Гокудера стиснул пальцами переносицу, закрыв глаза. Он попытался представить, что почувствовала женщина в ту секунду, что в нее на том серпантине без ограждения врезался другой автомобиль. Как она испугалась... Сожалела ли она, что отказалась от помощи Альери и от услуг его телохранителей? О чем она думала в тот последний момент, прежде чем ее сердце остановилось, а ее машина сорвалась с обрыва?
Пряжка Урагана полыхнула багровым пламенем так ярко, что подсветила в сгущающихся сумерках искаженное заострившееся лицо юноши. Вздрогнув Гокудера посмотрел на свой атрибут. Чтобы деактивировать его, потребовалось усилие воли.

Пытаясь привести мысли и чувства в порядок, чтобы взять пламя под контроль, Гокудера стиснул пряжку пальцами - прикрывая свечение от случайных прохожих. Да и подкрепляя жестом материализацию желания. Да сгинь ты уже... Хватит!
От неожиданного прикосновения рук сестры к своим плечам Хаято вздрогнул. Он растерянно уставился на шагнувшую к нему Бьянки - слишком близко, а она уже аккуратно его обняла. Одной рукой за шею, другой поперек спины.
Сестра его никогда так не обнимала. Разве что в детстве, но тогда все и воспринималось иначе. Более искренно и невинно, чем сейчас, когда ты ждешь подвоха от всех.
- Сестра... - еще бы голос не звучал так жалко и сдавленно. Растерявшись и смутившись, он смотрел на макушку Бьянки.
Почему у него такое чувство, что он рассыпается на осколки и никак не может собрать себя в кулак?
- Я в норме... - превозмогая желание вывернуться из этих объятий или отступить, хотя сзади была стена, Гокудера отвел взгляд и лишь крепче сжал пальцами папки. - Сейчас главное - вернуться в резиденцию. А там уже будем решать проблемы по мере их поступления.
Будь здесь Ямамото, он бы в него клещами вцепился и ни за что не выпустил бы, пока не выяснил, что с ним происходит. Бьянки, слава богу, не такая настырная и упертая.
А ведь еще был Десятый с его гипер-интуицией. И от этой мысли Гокудере захотелось взвыть и постучаться лбом об стену. Если при посторонних людях он сможет натянуть маску, то от хорошо знавших его друзей ему никуда не деться. Особенно если у него атрибут будет сам собой против его воли активироваться.
Гостиницу они приглядели в прибрежном районе, благо в Мессине - центре туризма - была туча всевозможных отелей на любой вкус и цвет. Ценник был повыше, но зато у гостиницы была своя парковка, куда можно было пристроить поцарапанный камаро и на фоне прочих авто состоятельных постояльцев он даже не слишком выделялся. Гокудера бы, конечно, предпочел бросить машину - слишком уж приметное было авто, но что-то ему подсказывало, что Бьянки бы ему голову откусила за такие инсинуации.
Аппетита не было. Зажевав какой-то сэндвич с двумя стаканами кофе, Гокудера поднялся в свой номер. Комнаты они взяли соседние, стенки были достаточно тонкие, так что сестра будет под присмотром и ему глаза мозолить не будет.
Хорошенько задернув плотные шторы, Гокудера включил настольную лампу и сел изучать полученные материалы.
И чем дольше он так читал, тем больше становилась та черная дыра, жрущая его изнутри.
Особенно придирчиво он изучал результаты вскрытия. Гипертрофическая кардиомиопатия левого желудочка. Его еще называют синдромом "внезапной смерти". В описаниях говорилось, что тело сильно пострадало из-за падения с большой высоты, и вот тут Гокудере стало реально жутко и мерзко.
Все в один голос утверждали, что Лавина умерла еще до падения с обрыва. Но там счет шел на секунды. Что если... она еще была жива, когда машина рухнула в пропасть?
Эта мысль показалась Хаято такой жуткой, что когда он закуривал очередную сигарету, руки у него ходили ходуном. Затягиваясь дымом, он пытался себя убедить, что все эти фантазии не имеют значения, что они лишь деморализуют, мешают логически мыслить.
Отец сказал, что с результатами экспертизы все было мутно. В документах был перечень названий и имен, за которые, возможно, следовало зацепиться. Возможно, придется обратиться за помощью к Базилю, если, конечно, он вообще вправе беспокоить сеть внешней разведки с такими личными, не относящимися к Вонголе, вопросами. Внутренний службез ему с этим вряд ли поможет. Ну или попросить рыжего. Ириэ всегда был отличным аналитиком, плюс Хаято слышал, что многие хакеры пишут специальные программы, помогающие им в сборе информации по всемирной паутине.
Другой вопрос, что дело было слишком конфиденциально, чтобы выносить сор из избы. Но Гокудера очень сомневался, что в данной ситуации он сможет справиться с этим самостоятельно...