В столовой, так в столовой. Вниз Реохей с сестрой спустились самостоятельно, ничего сложного. По крайней мере, не должно быть ничего сложного. Хотя Тсуна умудрился где-то потеряться. Даже Ямамото спустился раньше его. Собственно, что могло задержать Саваду стало одной из тем разговора "ни о чем", вплоть до того момента, пока Тсуна не присоединился к ним за столом. А потом... Потом все экстремально не туда покатилось. Гокудара отключил телефон? Реохей согласен - это бред. В смысле, есть, конечно, куча причин почему все произошло именно так, но... это экстремально подозрительно.
Киоко почти  перестала дышать, поджав губы и опустив глаза. и  Реохей потрепал её по плечу. Все обойдется. Должно обойтись. И звонок телефона раздался как нельзя кстати. Но, к сожалению, звонок оказался не тем, чего они ждали. Хуже того он оказался тем, чего они совершенно не ждали. Реохей хмурился, Киоко комкала салфетку. Сасагава-старший не знал то ли радоваться, что у Гокудеры было  хотя бы минимальное прикрытие и он поехал  не совсем "голым", то ли злиться, что теперь у него его нет. Хотя телефон по-прежнему мог быть уничтожен  по нелепой случайности: Реохей знает, у него подобные случайности случались экстремально часто! Рядом Киоко судорожно втянула воздух, и  Реохей хмурится, дума что бы такого сказать что бы сестренка понапрасну не волновалась. К счастью, Тсуна тоже обратил на это внимание  и занял её делом. И отослал.
И хорошо, что отослал. То что Тсуна сказал дальше явно не предназначалось для её ушей. Порно? Шантаж? Наркотики? Луссурия-сан говорил, что Альянс это... не связывается с наркотой. Реохей хмурится. Не надо наркотики. И шантаж плохое слово, Реохею оно не нравится. Особенно применимо к одному из Семьи. Но больше всего Реохея озадачили следующие вопросы Тсуны.
- Так его изнасиловали или нет? - не то, что б это было важно, это совсем не важно. Гада необходимо поймать и оторвать ему изнасиловалку. - Что это за семья такая Джованни? - Реохей поднимается со своего места, упираясь руками, сжатыми в кулаки, о столешницу. Брови были нахмурены в глазах горела решимость. - Я хочу с ними экстремально поговорить! - и Реохей уверен, что не только он. Тсуна, наверняка, тоже хочет.

- Не было никаких доказательств... - Тсуна сузил глаза, рассерженно глядя на Ямамото. Он что, вообще не понимает? - Пойми, одно дело - мелкие терки сицилийцев с перебежчиком на сторону Вонголы, которого они всю жизнь знали как внебрачного сына Альери, попытки подпоить и прочее, а совершенно другое - спланированная ситуация, чтобы завладеть компроматом. Если Гокудеру решили подставить и заиметь в его лице рычаг давления на Вонголу, это касается уже всех нас.
От следующих слов Такеши Савада даже руками всплеснул. Хотелось натурально взвыть и постучаться головой об стену. Да даже он, ни разу не принимавший участия в подобных подковерных интригах и большой политике, после такого бы перестраховывался по десять раз, потому что, если за человека так основательно берутся, неужели ребята искренне считали, что от них отвяжутся. А тут еще и Реохей со своими вопросами, от которых буквально мороз по коже прошел. Слава богу, что Хранитель Дождя поспешил опровергнуть их сомнения. Дай бог, чтобы с Гокудерой тогда ничего не успели сделать. И сейчас, в данном контексте, Тсуну больше заботила судьба его друга, а не то, что завладевшие подобным компроматом ублюдки могут надавить на него и всю Вонголу в целом.
- Я не понимаю главного, Ямамото. Почему вы опять скрыли факты, - вибрирующим и охрипшим от гнева и расстройства голосом проговорил Тсуна. - Я бы мог убедить Гокудеру быть осторожней, отправил бы с ним группу сопровождения. Сделать хоть что-то! А так мы просто отправили Гокудеру хрен пойми куда без прикрытия!
Тсуна замолчал, чувствуя, что его ощутимо потряхивает.
- Если бы в тех материалах были прямые доказательства причастности Джованни к произошедшему, Хаято был бы сейчас на пути в Сицилию, а не встречался бы с информатором. Значит, там чего-то не достает. Базиль! - увидев вошедшего в столовую парня, Тсунаеши двинулся к нему. - На мою личную почту Ириэ должен будет прислать информацию по компромату, который расследовал Гокудера. Нужно все вытащить и проанализировать, там есть контактные данные человека, с которым уехал на встречу Гокудера. Как можно скорее...
Внезапно из-за спины Базиля сверкнул синий росчерк. Савада рефлекторно дернулся, провожая взглядом ласточку Дождя. Слава богу, одна пропажа нашлась.
- Ну? - Тсуна выжидающе уставился на друга, на ладони которого громко чирикала Коджиро.

Киоко во все глаза смотрела на Тсуну. Он в один момент стал такой взрослый: серьезный, собранный, властный. Такой Тсуна был практически незнакомым, но очень впечатляющим. Очень желанным. Киоко облизнула губы и опустила глаза. Сердце в груди билось быстро-быстро. И не только из-за неуместного чувства восхищения. Это неправильно. Босс семьи не должен рисковать собой, выходя в окно. Киоко качала головой и неосознанно крепче сжимала руку брата.
- Это же неправильно? Вам надо с ним, - Киоко вскинула голову и посмотрела на ребят. Они же Хранители! Они должны везде следовать за Тсуной и защищать его, а не наоборот. Хотя, конечно, именно то, что Тсуна готов ради них рисковать, делает его таким замечательным. И... Киоко рада, что старший брат был сейчас рядом. И за Ямамото-куна они волновалась ничуть не меньше, чем за остальных. Но они же сила - когда все вместе, а не по одиночке. Отпускать Тсуну одного было неправильно! - Вы же отправитесь?
Сасаава-старший покачал головой. Не то что бы он не хотел отправиться с Тсуной, но это было физически невозможно. Это Тсуна специализировался на пламенном полете. Сам Реохей не уверен, что смог бы куда-то улететь, даже сумев освоить эту фишку.
- Нет, но мы окажем ему экстремальную поддержку!
Киоко не знала какую поддержку они могут оказать, будучи тут, на земле, в резиденции, и брат, скорее всего, тоже не знал. Они перевела взгляд с Реохея на Ямамото-куна.
- Пойдем к Джаннини-сану? Тсуна сказал, что тот должен вывести его взгляд на экран... - они конечно, ничем не смогут помочь (разве что обратить внимание на то, что упустит Тсуна), но зато будут знать, что с ним все в порядке.  - С ним все будет в порядке. Правда же?

- Боюсь, тут я уже ничего не смогу сделать, - Тсуна поднял голову на моргающую под потолком красную лампочку и вышел на лестницу, быстро взбежав на крышу. На небольшой взлетно-посадочной полосе зажгли фонари, издалека доносился вой полицейский сирен. Подойдя к краю крыши, Тсуна внимательно прислушивался к переговорам в эфире.
- Ямамото, мы не знаем, сколько их там, - сказал он. - Мы уже... - с языка чуть не сорвалось предательское слово "потеряли", но Тсунаеши поправился. - Я позволил Гокудере отправиться одному с минимальным прикрытием. Речь идет о наемниках самого высокого уровня. Базиль, поднимай группу быстрого реагирования. Сколько для этого потребуется времени?
- Зависит от того, сколько человек сейчас в резиденции, - запнувшись, ответил Базиль.
- Хорошо. Спасибо, что подменяешь Гокудеру. Ямамото, старший брат, найдите, пожалуйста, Хибари-сана, - полицейские сирены выли уже совсем близко, поэтому Тсуна направил пламя в перчатки и легко соскочил с крыши. Нужно будет озадачить техотдел специальной экипировкой для полетов.
Возможно, если бы они пошли впятером, было бы потише, но пора привыкать работать в команде. И под командой подразумевались не только Хранители. Теперь Тсуна это сознавал особенно четко. Сперва Гокудера мучительно привыкал к кабинетной работе, потом сам Савада прочувствовал на собственной шкуре, что значит быть на перефирии. Они теперь не могут быть на острие атаки как прежде. Слова Базиля до сих пор звучали в ушах. Но если принять во внимание, что Хранители по иерархии как офицеры отрядов, то с поддержкой и прикрытием они смогут принимать участие в боевых выездах. Да, он помнил слова Ямамото и Киоко, что нужно оставлять решения определенных проблем профессионалам. Но он бы ни за что не доверил бы поиск Гокудеры бойцам СлужБеза. И для этого как раз пригодятся навыки их Облака, которому Тсуна на сей раз планировал дать полный карт-бланш. Теперь-то он уж точно за руку Кею хватать не будет, как бы ему ни стало херово от чужих эмоций.

Сознание возвращалось постепенно, словно всплываешь на поверхность с глубины. Ощущения роднились из-за сильной головной боли, сжимавшей виски словно стальными тисками. Во рту была помойка, горло пересохло, язык разбух, очень хотелось пить. Над ухом раздавался какой-то невнятный гул, который постепенно складывался в голоса. Точнее какой-то незнакомый мужской голос. Или... нет?
Гокудера с трудом пошевелился, пытаясь обозначить для себя свое местоположение в пространстве. Тело затекло, правую щеку холодил каменный пол, вокруг был полумрак. Судя по звуку чужого голоса, это было какое-то небольшое помещение, судя по слабому эху, либо с голыми стенами либо с соответствующей отделкой.
А потом раздался еще один знакомый голос, от звука которого внутри все просто упало, а дыхание перехватило от осознания.
- Сестра... - сипло выдохнул Хранитель Урагана, полностью открывая глаза. Похоже, что он лежал на боку, с видом на какой-то шкафчик и каменную стену с паутиной под шкафчиком. А голос Бьянки доносился сзади. Как и другой мужской голос. С трудом поерзав, пытаясь заставить работать одеревеневшее за время отключки тело, Гокудера смог повернуть голову, но ничего, кроме босых ног Бьянки, разобрать не смог. Поэтому пришлось вновь повозиться и кое-как перекатиться на спину - на закованные руки.
- Ты... - с этого ракурса да в полутьме было не очень хорошо видно, но, несмотря на муть перед глазами и головную боль, Хаято узнал этого человека, хотя видел лишь его плохую черно-белую фотографию. Но именно с ним он говорил тогда по телефону на шоссе и, похоже, то именно его он залпом Огненной Стрелы вышвырнул из разрушенного номера в отеле Мессины.
Вот ведь дерьмо... Их загребли обоих. К гадалке не ходи, по чьему заказу.
- Дону Джованни достаточно было выслать приглашения почтой, а не организовывать похищение, - криво усмехнулся Гокудера, откинув голову обратно на пол и глядя на перевернутую перспективу какого-то подвального помещения.

Данте соскочил со стола - отчетливо прозвучал приглушенный прорезиненной подошвой ботинок стук. Похоже, что пол в самом деле каменный или цементный. Плохо... Значит, в самом деле подвальное помещение.
- Реборн в порядке. Он не наступает на одни и те же грабли, - в отличие от всяких связанных придурков Хранителей. Во всех учебниках, где прописываются меры предосторожности при взятии в заложники, говорится, что нельзя провоцировать и препираться с преступником. Но нельзя позволить это мрази запугать сестру. Он старался говорить как можно тверже, стараясь влить в осипший слабый голос как можно больше силы и уверенности. Пусть даже это и блеф.
А гребаный Данте решил уже познакомиться поближе. Хранитель Урагана мрачно скосил на него взгляд и лишь поморщился, когда этот ублюдок рванул его за волосы, вынуждая чуть приподнять плечи. Ссссволочь... Да что же эти мрази все за волосы его тягают. Что старый мудак, что этот...
- Я ему... - от точечного и достаточно сильного удара в живот Хаято задохнулся словами и перекатился набок, хватая губами воздух, но все же смог закончить: - сочувствую... Если его единственная радость в жизни - передергивать на гейское порно...
Значит, они разворошили это змеиное гнездо сильнее, чем он мог представить. Вяло трепыхнулась и затихла злорадная мысль, что посмотрел бы он на лицо Ямамото с его заверениями, что такая человеческая мерзость - это что-то уже за гранью. А нет. Видимо, "дядюшка" Доменико твердо вознамерился все же пополнить свою коллекцию видео с его участием. А значит, Данте его не убьет. Если уж за него заплатили, и наверняка хорошо. За Бьянки, скорее всего тоже. Насколько Гокудера знал правила торговли живым товаром, убивать и калечить было запрещено.
- Не потерял, а оставил в Резиденции. Ты же крутой наемник, Марко, и сам понимаешь, что ехать на встречу с информатором, где тебя может поджидать засада, с реликвией Вонголы - это тупо, - хрипло проговорил Гокудера. Судя по всему, пиджак на нем был застегнут, а значит, пряжки Урагана не видно. Похоже, кроме союзников, никто не в курсе переплавки колец. И слава богу.

От нового удара в живот Гокудера скорчился и закашлялся, пытаясь подтянуть колени к груди, чтобы защититься от следующих ударов. А то, что Данте только разогревается, можно было не сомневаться. Его внимание было приковано к Бянки и вся агрессия направлена была на нее. Он же так, груша для битья. Если решит сломать ему пару ребер, тогда Хаято точно мало что сможет сделать.
Кое-как приподняв раскалывающуюся от боли голову, Гокудера одарил Марко презрительным взглядом. Хотя в душе шевельнулись ростки паники, подступившей к горлу неприятным чувством тошноты. Даа... Джованни более чем способен организовать то, о чем сейчас фантазировал Марко. И в при худшем развитии сценария действительно может быть что угодно. И как бы в самом деле не пришлось выполнять любые прихоти престарелой мрази. От одной лишь только мысли об этом у Гокудеры почернело от бешенства в глазах, но уже в следующее мгновение на его волосах вновь сомкнулись пальцы несостоявшегося солнечного аркобалено и его рывком дернули к сидящей сестре.
Хаято показалось, что этот мудак ему сейчас снимет скальп. Из глаз брызнули слезы боли и бешенства. Так унизительно и мерзко не было даже во время допроса Гаммы, который так же не церемонился. Но тот хотя бы просто выбивал пыткой сведения, а не наслаждался садизмом.
- Ты покойник, Марко. Реборн тебя из-под земли достанет, будь уверен, - процедил Гокудера и шумно выдохнул от удара по лицу. Сила была такая, что у него бы откинулась голова, ни держи его Данте за волосы.
- Кольца нет, - повторил Хранитель Урагана, зло глядя на Марко одним глазом - другой, из-за пощечины он прижмурил. - Без пламени оно бесполезно. Стал бы я в тебя на шоссе палить из РПГ, будь у меня Пламенный Гром. Не говоря уже о том, что Кольца Вонголы не зажечь кому попало, это так, к сведению.

Стиснув зубы от боли, Хаято скорчился на боку и пытался отдышаться, хватая воздух маленькими порциями. Это тебе не уличная драка. Данте бил профессионально, чтобы сделать как можно больнее, но не покалечить, но вот боль, разливающаяся по телу и резонирующая во все еще дурной после транквилизаторов голове, пока что не оставляла ему и шанса для ответа. Ураганник только и мог что хватать побелевшими губами воздух и дожидаться, пока боль в отбитых почках и печенке немного утихнет. Ну погоди, мразота, если удастся освободить руки, пиздец тебе. Голыми руками уебет...
От взрыва хохота Гокудера дернулся и скосился на Данте. Да, это была, конечно, вынужденная мера, чтобы эта сука не продолжила его шмонать и не наткнулась случайно на красивую пряжку для ремня с символиком Десятой Вонголы, но последующих его слов горло Гокудеры стиснуло от прилива бешенства и даже боль слегка притупилась. Сейчас Марко словно олицетворял всех тех, кто распускал эти поганые слухи про Десятое поколение, про него и Саваду. От чувства ненависти к этой мрази даже дыхание перехватило.
- У кого что болит, да? - зло усмехнулся Гокудера, откинувшись от удара на спину и прожег Марко презрителmным взглядом. - Называешь старого ублюдка боссом и, верно, считаешь себя его Хранителем? У меня для тебя плохие новости. Для этой крысы нет ничего святого, и он без колебаний пустит тебя в расход, если его заднице будет что-то угрожать. А для Десятого пламя неважно. Главное - люди.
А эта сволота уже переключилась на сестру. Хаято яросто задергался, обдирая запястья об пластиковые наручники. У него всегда были узкие кисти, может, получится, выдрать хотя бы одну руку... Воспользовавшись моментом, что Данте препирается с Бьянки, Гокудера принялся с силой дергать правую руку, раздирая кожу. Вроде, по милиметру получается. Рука станет скользкой от крови и дело пойдет быстрее.
- Зависть - плохое чувство. В солнечные аркобалено не взяли, девушка не дала и ушла к главному сопернику и оставалась ему верна эти несколько лет, - сочувственно протянул Гокудера. Он прекрасно понимал, что нарывается, но лучше пусть он выпускает пар на нем и не трогает Бьянки. А то судя по взгляду, у этой сволоты жесткий спермотоксикоз.

Охнув от боли, Гокудера скорчился, подтянув колени и груди. Носки ботинок этого ублюдка были заостренными и словно специально предназначенными для того, чтобы бить ногами. Но едва ли боль могла притупить его бешенство и ненависть к этой мрази. Шумно и часто дыша, чтобы переждать разливающуюся по животу, похожую на раскаленную магму, боль, Хаято приоткрыл глаза, скосившись на стоящего над ним наемника. Несмотря на пинок, главное он услышал. Хранитель Солнца. Старый пердун возомнил себя настолько невъебенным и крутым, что решил подмять под себя всю Сицилию? Иначе для чего он решил собрать официальных Хранителей с коробочками и кольцами? Это не просто номер два в Синдикате, это заявка на вступление в высшую лигу. Правда, похоже, ценой уничтожения семьи Альери. И от этого осознания Гокудеру затопила еще большая ярость. Даже боль от удара притупилась и в ободранных запястьях.
- Ублюдок, ты не посмеешь причинить им вред! - выдохнул Хаято, но в этот момент Данте мгновенно наклонился к нему и с силой сжал его шею. Гокудера мог только цедить беззвучные проклятья перекошенным ртом, пронзая ненавидящим взглядом наемника. Пальцы у Марко были словно клещи - кажется, еще чуть-чуть и он сломает ему гортань. И это словно придало Хаято сил. Он все равно лежал на спине и то, что во время удушения он извивается и сучит ногами, едва ли удивило бы его мучителя. А между тем у Гокудеры словно второе дыхание открылось. Если твари уже сейчас позволяют себе проворачивать такие похищения, не означает ли это, что Джованни решил замахнуться на то, чтобы передавить вонголят как слепых котят. И это уже не личное их дело с Бьянки, это была прямая угроза Десятому и остальным Хранителям. Рывок, еще рывок, руки сводит от боли, кожу холодит уже сворачивающаяся кровь, пятная пиджак на спине и оставляя темные пятна на цементном полу. Полосы пластика впиваются в изрезанные запястья так, что хочется орать от боли в голос. Покалечить руки - всегда было его самым большим страхом. После перспективы лишиться места Хранителя Урагана. Страх смерти ютился где-то на третьем месте, и за это Хаято не раз получал нагоняй от Тсуны и ребят. Ухмыляющуюся рожу Марко уже начинала затягивать багровая пелена, а легкие, казалось, уже должны были лопнуть как продырявленный воздушный шарик, и Гокудера забился из последний сил, дергая руками, и от внезапной резкой боли в руке на миг замер. И тут же получил кулаком по лицу. Удар кулаком пришелся в нос, и от новой болевой вспышки ураганник на несколько мгновений обмяк, с хрипом втягивая воздух. За спиной пульсировала болью правая рука, из носа в рот и по потному лицу текли струйки крови, а Данте, похоже, окончательно поверил в свою безнаказанность и вновь переключился на сестру. Ну почти. Приоткрыв глаза, переферийным зрением Гокудера заметил руку новоиспеченного Солнца Джованни у своего правого глаза. Твою ж мать, ебаный психопат. Прямо как по учебнику действует. Вякать сейчас будет из разряда самоубийства. Но если Бьянки удастся перетянуть внимание Марко на себя, у них есть шанс. Кисть правой руки словно в расплавленный металл окунули. Да вот только Данте это не особо поможет, потому что Гокудера с рождения был амбидекстром.
Поэтому он покорно притих, лишь загнанно тяжело дышал, чувствуя, как у него зашкаливает пульс от боли и отходняка от удушения, а сам пристально смотрел на Бьянки из-под полуопущенных ресниц, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше решимости.

Щеку обожгло болью, как от разбитого стекла. Хаято едва сдержался, чтобы не поморщиться. Сейчас, с бритвой в такой опасной близости от лица и глаз, даже лишнее движение чревато увечиями. Щека - фигня. А вот что посерьезней...
Лезвие чиркнуло по лбу, хлынула кровь, пятная волосы и стекая по лицу, словно кровавые слезы. Гокудера молчал, стиснув зубы, и сжал челюсти еще сильнее, стоило Марко попытаться открыть ему рот. Так, не поддаваться на провокации, изуродованный он нахер Джованни не сдался, значит, Данте больше позерствует. Причинить боль и запугать - вот его главная цель...
От пронзившей левое ухо кинжально острой боли Хаято вздрогнул всем телом и выругался сквозь зубы. Вот это уже было пиздец как больно. И сережку жалко. Поймав себя на этих абсурдных мыслях, Гокудера чуть не прыснул от истеричного смеха. Его тут режет психопат бритвой, а он думает о какой-то сережке.
От нового рывка за волосы ураганник сморщился и сквозь слипшиеся от крови ресницы посмотрел на бледную от страха Бьянки, не сводившую с него расширенных глаз.
А дон Джованни-то затейник. С фантазией и творчески к поставленной задаче подошел. Если удастся выбраться из этого переплета, дядюшка Доменико - не жилец. Как и этот выродок с бритвой. Может, он и был кандидатом в аркобалено, но теперь совершенно очевидно, почему Шахматоголовый сделал выбор в пользу Реборна. Нельзя наделять силой такое ничтожное существо, паразитирующее на других, без чести и достоинства.
Пальцы в волосах разжались, Хаято откинулся на спину, краем глаза проследив, как Данте переключился на сестру.  После чего ураганник с трудом перетек в сидячее положение и вытащил из-за спины затекшие руки. Правая рука уже посинела, большой палец был неестественно заломлен, а на изодранном левом запястье болталась бесполезная стяжка. Левой рукой Гокудера быстро спихнул ботинки и распутал лодыжки, после чего повернулся к склонившемуся над Бьянки ублюдком. Вот еще всякая шваль к сестре в лифчик своими сальными лапами не лазила.
Поднявшись на слегка подогнувшихся ногах, Гокудера молча кинулся на Марко. Захватив его шею сгибом локтя левой целой руки, покалеченной правой он с силой ударил под дых. Рывком Хранитель Урагана оттащил наемника от лежащей на полу девушки и принялся изо всех сил стискивать его шею локтем в надежде сломать ему гортань, а лучше вообще шею нахер свернуть.

Уже повиснув на Марко, Хаято осознал, что у него не получится. Слишком этот хер был сильный, а у Гокудеры еще была раскоординация после транквилизаторов, болящие синяки, куда его пинал Данте, да и просто не самая лучшая форма после неудачного испытания с пилюлями. Кто же знал?
Буквально несколько мгновений они "потанцевали", а потом Марко провел силовой прием, резко наклонившись и перекинув охнувшего Гокудеру через себя и обрушился сверху.
От нескольких сильных ударов, почти выключивших ему сознание от болевого шока, Хаято обмяк на полу, словно переломанная тряпичная кукла. Накатывали нихеровые такие симптомы обморока - пропали звуки, перед глазами обзор стал сужаться до точки. Последним усилием воли Хранитель Урагана прикусил до крови кончик языка, и это слегка привело его в чувство. Чтобы он почувствовал опустившийся ему на кисть уже и без того покалеченной правой руки тяжелый ботинок.
От сильной боли в сломанных костях и раздробленном большом пальце Хаято глухо застонал, изо всех сдерживаясь, чтобы не заорать. Нет уж, он не доставит удовльствия этой суке. Чувство дежа-вю с пыткой Гаммы теперь достигло своего апогея. Только в тот раз пострадала его левая кисть.
С трудом приоткрыв мутные глаза на запачканном подтеками крови лице, Гокудера с ненавистью посмотрел на Данте, но в этот момент тот надавил на его пальцы ногой еще сильнее, и на сей раз Хаято уронил голову на цементный пол, безвольно обмякнув под весом Данте. Болевой шок все-таки коротнул ему нервную систему.

Отрубиться он отрубился, да, видимо, все же не до конца, потому что искаженное размытое эхо голосов и пинки Марко долетали до него словно через пространство и время, приглушенные и едва различимые. Скорчившись на боку, Гокудеру отрешенно краем сознания вспоминал первую встречу с Гаммой и пытался отделить реальность от воспоминаний и вымысла. Слабый, бесполезный, не в состоянии защитить тех, кто ему дорог, вдобавок навлекающий беду на других - на друзей, на босса. Какая же ты, к черту, Правая Рука, переломанная и растоптанная в каком-то подвале, безя пяти минут порно-игрушка для старого ублюдка, который вообразил, что ему все дозволено?..
Сквозь эти парсеки расстояния донесся слабый голос сестры, за который уплывающее сознание вцепилось как утопающий за соломинку. Бьянки он тоже не смог защитить. Несмотря на все усилия и предостережения. А услышав развязный голос Данте, Хаято почувствовал, что внутри все набухает от бешенства и ненависти. Когда их с Такеши схватил Гамма, он вел себя с ними как с равными, как с солдатами на поле боя. Но этот...человек. Нет. Гнида. Эта тварь вместе со своим ненаглядным боссом давят и уничтожают просто потому, что могут. Не как относящихся к Вонголе, а потому что хотят и могут. Для них они с Бьянки - просто игрушки. И выпустить эту мерзость за пределы Сицилии - значит, развязать новую войну между семьями. Потому что судя по амбициям этой мрази Джованни, он ни перед чем не остановится, чтобы растоптать молодую Вонголу, особенно сейчас, когда ребята еще не до конца представляют себе масштабы проблемы. А тут он, хранитель без пламени. Никчемная Правая Рука.
Я сказал тогда Шитт, что моя гордость - быть Хранителем Урагана. Так что же изменилось с тех пор? Я утратил решимость и свою гордость, потому что не контролирую ситуацию и недоволен собой? Но ведь так... становится только хуже. И будет еще хуже. Сейчас они пришли за нами с Бьянки, а завтра придут за ребятами. И кто будет виноват, что не остановил эту гниду?!
Воздух в комнате потяжелел, стало ощутимо душнее. Лежащий без движения на спине с заломленными назад руками ураганник чуть напрягся - едва заметно обозначились мышцы на заляпанной подсохшей кровью шее и напряглись мускулы на груди в вороте полуразодранной, лишившейся почти всех пуговиц рубашке.
Похоже, это была очень большая ошибка Марко, верно полагавшего, что с отбитыми почками и едва соединившимися переломами в кисти руки он ничего не сможет сделать.
Кажется, боль и осознание того, что с ним сделают, стоит ему попасть в лапы к Доменико, лишь подстегнули его внутреннюю ярость.
Он потерял пламя, когда осознал, что не в состоянии ничего изменить, когда документы по расследованию обстоятельств смерти, нет, убийства его матери, рассыпались у него в руках. Но сейчас еще можно было все исправить, спасти сестру, которая не заслужила всего этого только потому, что она бесправная в мире мужчин мафии женщина.
По подвалу разошлась волна сухого жара, мгновенно испарившего кровь на коже до черной трухи. В воздухе поплыло алое марево, солнечный скальпель в пальцах Данте мгновенно раскалился добела.
Пошевелившись, Гокудера открыл глаза и сконцентрировал взгляд на Данте. Зашипел, плавящийся и испаряющийся пластик стяжек, удерживавших его запястья, и в этот момент в лицо Марко дохнул испепеляющий багровый жар, вынуждая шарахнуться.
Хаято с трудом приподнялся на локтях и перетек в сидячее положение, опираясь руками о пол. Пряжка Урагана под распахнувшимися полами пиджака пылала так ярко, что багровое зарево отражалось в зрачках Гокудеры.
- Нахуй убрал грабли от моей сестры... - процедил Хаято, с трудом приподнявшись на одно колено. Его все еще штормило, тлеющие багровым пальцы оставляли закопченные отпечатки на цементном полу, выпачканные в крови и подсохшие от жара волосы шевелились от исходящих во все стороны волн ставшего почти осязаемым пламени Урагана. Кажется, Гокудера этого даже не осознавал. Взгляд его полыхающих багровым глаз был вперен в Данте и только что дырку на нем не прожигал.