- Договорились, - отчетливо заметив промелькнувший в глазах Киоко интерес к предложенном платью, Тсуна довольно улыбнулся и зашел в примерочную.
Определенно, массмаркет и рядом не валялся. Собственная рубашка уже ощущалась крайне несвежей, хоть с утра он вылил на себя кучу дезодоранта и специального лосьона. Повесив ее на крючок, Тсуна с сомнением вытащил из пакета рубашку и осторожно приложил ее к себе, словно боялся лишний раз ее замарать. Цвет был действительно обалденный. Уж на что он в этом не разбирался, но выглядело круто, оттенив выгоревшие на солнце каштановые волосы и приобретенный здесь, в Италии, загар. Поколебавшись, Тсуна натянул рубашку и старательно застегнул пуговицы, подкатав манжеты, под которы явно полагалось носить запонки. У него там даже где-то завалялось что-то подобное, помпезно золотое, с символикой Вонголы.
- Да! - отдернув штору, Тсуна шагнул в проем и невольно буксанул, широко раскрытыми глазами уставившись на сияющую Киоко. - С ума сойти, - восхищенно выдохнул он.
Стоило Киоко сменить тот простой летний сарафан, идеально подходивший под летний отдых или отпуск, на это коктейльное (так, кажется, называются такие наряды?) платье, она сразу стала походить на принцессу из того старого черно-белого фильма, который крутили по ТВ, во время того невыносимо долгого ужина с какими-то очередными партнерами. Что-то там про каникулы.
- Потрясающе смотрится, - оглядев девушку, Тсуна не без самодовольства отметил, что в кои-то веки его "метод народного тыка" сработал на все триста процентов. - Тебе-то самой как? Потому что, - так, главное не залиться краской, - думаю купить и платье, и рубашку. Я все равно ничего не трачу, - на всякий случай, зачастил Тсуна, все же смутившись и поспешно оправдываюсь, - а так я могу сделать приятное тебе и Хроме-чан. Да и мало ли, вдруг еще какой прием или мероприятие... - вконец стушевавшись, промямлил Тсуна, беспомощно заливаясь краской.
Ситуацию спас Базиль, заглянув к примерочным кабинкам.
- Сасагава-доно, вы выглядите восхитительно! - восхищенно воскликнул Базиль. - Этот цвет так изумительно сочетается с вашими волосами и глазами!
Тсунаеши чуть не выпал в каплю. Вот что значит итальянская кровь - легко и непринужденно и максимально естественно осыпал девушку комплиментами.
- Это же Modoza? - переключился тем временем на него Базиль. - Очень удачный выбор, Савада-доно.
- Это все Киоко, - выдавил Тсуна, не зная, куда девать руки и глаза, чувствуя себя крайне неловко. - Вот как вы то делаете?! У вас что, в Италии в общеобразовательную программу входит знание брендов и моды?
Базиль сперва непонимающе уставился на Тсуну, а потом смущенно рассмеялся.
- Бирка на рукаве, - указал Базиль, улыбаясь. - Докуро-доно тоже подошли вещи, которые выбрала для нее Сасагава-доно.
- Значит, берем, - Тсуна поспешно нырнул в кабинку. Мда. Ему такой непредственности и легкости в поддержании ЛЮБОЙ темы еще учиться и учиться.

- У меня этих рубашек столько, что половина нераспечатанные даже, - заулыбался Базиль, проводив взглядом шмыгнувшего в кабинку Тсунаеши. - Мне ведь особо их надевать некуда, я же не езжу на приемы. В лучшем случае униформу охраны выдадут и все. Галстуки в соседнем зале, могу проводить, - неопределенно махнув рукой, юноша направился в другую секцию.
Переодевшись в свое, прихватив рубашку, Тсуна последовал за ребятами. Для него галстуки и прочие законы подбора цвета по одежде всегда были чем-то за гранью понимания, поэтому он лишь прицепом ходил за Базилем и Киоко и наблюдал, какой бурный консилиум они устраивают. Определенно, эти итальянцы - люди с другой планеты.
Впрочем, пожалуй, он был не одинок в своих ощущениях. Хроме явно тоже себя ощущала обломком кораблекрушения на этом шопогольстве. Переодевшаяся в легкое фиолетовое платье, сразу став похожей на тех хрупких барышень, что в Японии активно примеряли на себя образ готик-лоли, Докуро озиралась по сторонам и даже пыталась что-то робко вставлять, после того, как ее пару раз потеребили Киоко и сам Тсуна.
- Хорошо сходили, - подытожил Тсуна, не рискнув даже заглядывать в сумму чека, который на автомате убрал в карман. - Хроме-чан, тебе по-всякому хорошо, но вот так очень... по-летнему и легко, - запнувшись с подбором эпитета, неопределенно ляпнул Тсуна и чуть порозовел от того, что Киоко чуть прильнула к нему сзади и шепнула ободрение на ухо.
Он правда так и не понял, что он правильно делает, но, судя по порозовевшим щекам Хроме и робкой улыбке, он действительно сделал что-то правильно. И девчонки довольны. В самом деле навевало воспоминания, как они в Намимори ходили в мол или парк развлечений. И самому Тсуне остро не хватало сейчас остальных ребят. В этом усеченном варианте тоже все здорово. Надо будет повторить потом всем вместе.
Неаполь был красивым и шумным городом, но, в отличие от Токио, оставлял какое-то тревожное давящее впечатление. Может, дело было в европейском менталитете, может, в экспрессивности местных жителей. Такое ощущение, словно они вообще не могли говорить нормально, эмоции перли через край, сразу и много. Может, дело было в той самой эмпатии Неба, но Тсуна почувствовал себя конченым хикихамори и очень хотел поскорее смотаться с шумных улиц, и когда его ладонь сжали теплые пальцы Киоко, сам вцепился в них как утопающий в соломинку. Может, он неосознанно концетрировался на Киоко, на ее эмоциональном фоне, дистанцируясь от окружающих, и это помогало ему не ощущать всех и сразу, как и предсказывал Реборн, а только одну Сасагаву. Так было проще. Хотя нет, не совсем проще. Глядя на встречающиеся им по пути гуляющие парочки, на то, как они страстно обнимались и даже целовались, не таясь, как будто это было естественно, Тсуна грустно думал, что, наверное, в этом он европейцам завидует. У них бы на таких счастливых влюбленных косо смотрели бы все мимопроходящие. При этом все старательно делали бы вид, что ничего не замечают, а то еще упаси, ками-сама, подумают, что им есть до кого-то дело.
В пиццерии Тсуна как самый голодный заказал сразу три больших пиццы (причем большие оказались ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БОЛЬШИЕ) и смолотил полторы точно в одного. Потом Базиль заприметел на другой стороне улицы вывеску Gelato с их десертами и мороженым, и мальчишки совершили набег уже туда, набрав девочкам разных вкусов.
Поужинав, напоследок они заехали на набережную, откуда открывался совершенно потрясающий вид на закатное небо, Неаполитанский залив и покачивающиеся на волнах многочисленные лохты и яхты. Базиль и тут решил поработать гидом на полставки и стал рассказывать легенду про замок Яйца, с которого, собственно, и начался в стародавние времена Неаполь. Сам замок виднелся на фоне светлого неба вдалеке темной громадой, и вокруг него с криками носились чайки.
- В Намимори такого не увидишь. Сколько же нужно времени потратить, чтобы хоть немного обойти и объехать этот город, - задумчиво проговорил Тсуна, глядя в окно на зажигающиеся первые звезды, когда они уже ехали в сторону резиденции, выехав на пригородную дорогу вдоль моря.
- Много. Я сам не был во многих уголках, - отозвался Базиль, старательно следя за дорогой, чтобы в сумерках не прозевать нужный съезд.
Если хоть раз в неделю будет получаться урвать такой выходной как сегодня, быть может, это будет вполне выполнимо.
В резиденцию приехали уже по темноте. Передав пакеты с покупками девчонками, Тсуна пожелал всем доброй ночи и поспешил в свою комнату - проверять почту и заряжать телефон.
Номер Гокудеры не отвечал. Абонент был не в сети, и Тсуне стало немного не по себе. Банально разрядился телефон за день банкета или же...что-то случилось? Насчет Ямамото Савада не знал, есть ли у него телефон, поэтому полез за комп проверять почту, которой за день нападало будь здоров. И, конечно же, девяносто процентов на итальянском. Позвонив спустя полчаса Базилю, Тсуна убедился, что с Реборном все в порядке, а новые допросы так и не принесли никакого результата.
Рассудив, что сегодня был слишком насыщенный день, Тсуна как был в одежде звездочкой рухнул на кровать и прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой кондиционера и тишиной, которая не фонила сотнями эмоций за раз.

- Нет! - поспешно подорвавшись с кровати, Тсуна попытался одновременно расправить замявшееся покрывало и заправить выбившуюся одним краем из джинсов рубашку. Если бы не Киоко, он бы так и заснул, в прохладе да раскинувшись на кровати. Сегодня был слишком ирреальный в своей безмятежности день, настолько ирреальный, что в него было даже как-то сложно поверить, если бы не пакет с логотипом из магазина одежды тут же, рядом, на кровати. Прямо как в старые-добрые времена, когда они были школьниками в Намимори. Поэтому, даже ваяясь на кровати, Тсуна очень-очень опасался, что кто-нибудь сейчас наведается и нагрузит его по самое не хочу какими-нибудь боссовскими обязанностями. Какое счастье, что была всего лишь Киоко.
Взгляд невольно соскользнул на часы. Почти десять. Много не наобщаешься, если только...
Поспешно отведя взгляд от забытого на кресле рюкзачка Сасагавы, Тсуна повернулся к Киоко и поспешил перехватить у нее поднос, чтобы выгрузить его на журнальный столик.
- Если на голову не свалятся какие-то боссовские дела, то надеюсь, свободен, - Тсуна отошел к двери и повернул замок на ручке. - На всякий случай... Так больше шансов притвориться, что я сплю, чтобы никто не ломился.
Хотя, сли начнут ломиться по-настоящему, то никакой замок и дверь не спасут.
- Надо сделать отдельное хранилище под фотографии. Чтобы все ребята могли их посмотреть. Озадачу завтра Базиля, - улыбнулся Тсуна, повернувшись к Киоко.
Правда, в лучшем случае, если кто и посмотрит, так это Ямамото, Гокудера и Реохей, но Тсуна искренне надеялся, что это не последние их снимки с прогулок или пикников.
- Жаль, что на пляжной вечеринке никто фотографии не делал, - подойдя к Киоко, огорченно вздохнул он. - И теперь меня мучает совесть, что мы отправились гулять без остальных. - От старшего брата нет вестей? Все никак не могу дозвониться до Гокудеры. Пытаюсь себя убедить, что у него телефон разрядился и ничего не случилось.
Опомнившись, Тсуна мысленно отвесил себе пару пинков и перенес со письменного стола ноутбук на журнальный, чтобы сразу скопировать все снимки. На большом экране все же удобнее редактировать и отбирать наиболее удачные кадры.

- Я тоже, - Тсуна перехватил ее взгляд и широко улыбнулся. Конечно, он тоже думал о том вечере, о том закате и щекочущих босые ноги волнах. А еще о том, что сделал самый бесстрашный поступок в своей жизни. Ну в смысле на тот момент самый бесстрашный. Что толку от этих побед и разборок, если он никогда не мог набраться храбрости выразить свои чувства Киоко? Поэтому эти воспоминания были поистине бесценными.
- Ну главное, что это он присылает. А не Луссурия, пока твой брат... тренируется, - поспешно добавил Тсуна.
Выслушав здравые рассуждения Киоко, он невольно перевел дух. Вот одному богу известно, как девушка умудряется раз за разом находить нужные слова, успокаивая его и вправляя мозги.
- Да, действительно. Хотя окончание я помню смутно. Устал так, что ноги не держали. Остаток вечера меня уже фактически носили под руки Дино и Энма. Так что, наверное, ребята так же умаялись.
Идея насчет новостей на Сицилии была здравой, но Тсуна тут же вспомнил, что едва ли что поймет на сицилийском диалекте.
- Гугл-переводчик в помощь. У сицилийцев диалект отличается от того, что мы учим, - посмотрев на тускло мерцающий в рассеянном свете экран ноутбука, Тсуна на миг замер, когда его обвили руки Киоко поперек груди, а сама девушка прильнула к нему сзади.
Прикрыв глаза, Тсуна глубоко вдохнул и накрыл ладонями ее руки, ободряюще сжав, чтобы показать, что он благодарен ей за поддержку и все хорошо.
- Спасибо, я в порядке, - невольно подстраиваясь под эмоциональный фон Киоко, Тсуна ласково погладил ее руки. - И за поддержку, и за перекус. Останешься сегодня? Заниматься я сейчас уже не в состоянии, можем отсортировать снимки для остальных и что-нибудь посмотреть.
Уютное продолжение прекрасного дня - увалиться вместе на кровать и болтать, пока не заснут. Просто болтать, напомнил себе Тсуна. По крайней мере, теперь близкое присутствие Киоко уже не вызывало такого мандража и неконтолируемого волнения, что и прежде. Кажется, начинает привыкать к хорошему.

Определенно, с его образом жизни заниматься нужно только с утра. Потому что сейчас, к ночи, Тсуна прямо отчетливо чувствовал, что мозг превращается в желе и запоминать и переваривать какие-то сложные вещи становится все сложнее.
- Так будет лучше. Намного. Я с сегодняшнего занятия хотя бы почти все помню, - подтянув к себе ноут, Тсуна вбил в поисковик сводки происшествий по Сицилии.
Наверное с полчаса они с Киоко изучали сводку новостей по Палермо. Тсуна настороженно проглядывал пестрые заголовки новостей и сопровождающие снимки подписи, но нигде, слава богу, не было ни намека про возможное дтп, несчастные случаи на дорогах или пострадавших. Заметив его беспокойство сегодня и осведомившись о причине, Базиль попытался его приободрить и объяснил, что если бы с ними что-то случилось, первым делом сообщили бы в японское консульство, потому что все они, кроме Гокудеры, тут являются гражданами Японии и находятся тут по туристической визе, а все ЧП отслеживаются - будь то попадание в полицию, госпитализация или что похуже. О том, что похуже, думать не хотелось, поэтому Тсуна малодушно положился на молчащую гиперинтуицию и предпочитал верить, что все нормально.
Только подтвердив, что ничего плохого не случилось, Тсуна перетащил ноутбук на кровать для большего удобства и некоторое время, склонившись почти голова к голове, они листали и обсуждали фотографии. Действительно много удачных получилось, особенно на набережной, на закате. В Намимори действительно такое не увидишь. Разглядывая фотографии и слушая щебет Киоко, Тсуна невольно думал об отце с матерью. Отец же наверняка тоже маму привозил сюда по молодости. Наверное, она была такая же восторженная. Еще не зная, что ее ждет в будущем с этим... "нефтянником".
- В следующий раз постараюсь выкроить под это целый день, - притушив подсветку экрана до минимума, Тсуна убрал ноут с кровати и забрался обратно. Закрывать ноут он не рисковал. Мало ли что.
Подперев голову рукой, Тсуна устроился лицом к Киоко, повторяя ее позу, и улыбнулся на ее ласковое касание пальцами.
- Я тоже, - честно признался он в ответ на ее поцелуй и свободной рукой провел ладонью по ее волосам и спине.  Сам неосознанно подаваясь вперед, чтобы обнять и притянуть девушку к себе, Тсуна мягко и легко прихватив губы Киоко. Было в этом валянии на кровати и невинных объятьях что-то невыразимо уютное и ленивое. Идеальное завершение длинного насыщенного дня.
Откинувшись на спину на подушку, когда опорная рука под головой начала уже очень ощутимо простреливать сотнями иголок, Тсуна легонько потянул девушку к себе. Хотелось и дальше ощущать ее тепло всем телом и чувствовать легкое дыхание девушки у себя на лице.
- Европейцы такие раскрепощенные. Я им даже немного завидую, - тихо проговорил Тсуна. - Мне не очень хотелось бы выставлять что-то личное напоказ, но так хочется иногда обнять тебя, поцеловать. Как там, на набережной на закате.

В последнее время эпик фэйлы подкарауливали Саваду там, где, казалось бы, и не могло быть подвоха. Вроде бы, что можеть быть проще неженья на кровати в обнимку с легкими поцелуями? Только пригреться друг у друга в объятьях и... заснуть. Тсуна даже не сразу понял, что задремал, когда его затеребила за руку Киоко, настаивая на том, что ему надо сходить в душ и переодеться. Кое-как разлепив глаза, Тсунаеши настороженно скосился на часы на стене, показывающие за полночь, окончательно убедившись, что он не проспал все на свете. Пока он отмокал десять минут в душе, Киоко раскинула постель, и когда Тсуна выполз из душа - помятый, сонный и отчаянно зевающий, его тут же запаковали под одеяло на подушки. Какое счастье, что он не успел выкинуть эту дурацкую пижаму, которую впихнула ему в чемодан мама. С формулировкой "нормальная пижама для мужчину". "Брутальная" пижамка была бежевой, однотонной, без всяких дурацких рисунков и вызывала у Тсуны, вырвавшегося из-под маменькиного крыла, неконтролируемое желание затолкать ее подальше и спать, как все нормальные люди, в одних трусах.
Слава богу, что не выкинул. Вот уж не думал, что пригодится. Или мама что-то знала, а? А??
Тут уже было не до поцелуев, когда к нему под одеяло скользнула благоухающая гелем для душа девушка, Тсуна просто сгреб ее в охапку, прижав к себе, и рубанулся.
Из блаженного небытия его вырвало назойливое жужжание на кровати за спиной.
Кое-как проснувшись, Тсуна повел глазами, скосился на настенные часы, показывающие начало девятого утра, страдальчески вздохнул и попытался сделать вид, что снова спит.
- Перехотят... - пробурчал Тсунаеши, сплетя пальцы с пальцами Киоко, обнимавшей его сзади поперек груди, но последующий ее вопрос резко сбил с него остатки сна.
Приподнявшись на локте, Тсуна извернулся и схватил телефон. На лице его отразилось разочарование.
- Дино... Да что ж ему не спится... - раз уж их все равно разбудили, то пора, наверное, перестать отлынивать от своих обязанностей.
- Доброе утро, Тсуна-кун! - тошнотворно-бодро оттарабанил Каваллоне, заставив Саваду страдальчески сморщиться. - Надеюсь, не разбудил?
- Ну... немного, - обернувшись на такую же трогательно-сонную Киоко со сбившейся набок косичкой, дипломатично отозвался Тсуна.
- Это хорошо. Потому что у нас на сегодня очень много работы, - продолжил все таким же бодрым тоном Дино. - Несколько дней назад на разборках был убит босс группировки Идра...
- Эээ... Идра? Это разве не с ним мы встречались неделю назад и который сказал, что с "новой Вонголой" дел вести не планирует? - запнувшись, переспросил Тсуна.
- Да, именно с ним, - спокойно, как ни в чем ни бывало, отозвался Дино. - Сейчас власть над группировкой перехватил один ближайших соратников убитого дона, Адриано Фениче. И он не отличается принципиальностью своего покойного шефа. Адриано примерно мой ровесник. Молод, амбициозен, напорист. И хочет заявить о себе, пощекотав Каморре нервы, возможным союзом с Вонголой.
Тсуна посмотрел на Киоко тоскливым взглядом и вздохнул, подтянув подушку повыше и привалившись к ней, все так же не убирая трубку от уха.
- Он решил шикануть и арендовал всю террасу на крыше ресторана Карузо, что на набережной. Там будут слены его семьи, парочка влиятельных донов противоборствующих группировок, я и ты, - как само собой разумеющееся продолжал Каваллоне. - Только есть небольшая загвоздка. Приглашения на нас и наших "девушек".
Тсуна бросил быстрый взгляд на Киоко и включил громкую связь.
- Для чего?
- Это условие банкета. В мафиозной среде наличие красивой жены, любовницы или спутницы во многом влияет на то, как воспримут мужчину. Так что пойдешь с Бьянки.
- Бьянки на Сицилии, - напомнил Тсуна, напряженно хмурясь. - Дино, послушай...
- Тогда с Докуро. Она миленькая и...
- У меня есть, с кем пойти. Это обязательное условие? - спросил Тсуна, напряженно глядя на Киоко.
- Да. На этом и рассчитывает подловить. Всем же известно, что Дечимо Вонгола очень молод и иностранец, а у меня нет девушки, - усмехнулся Кваллоне. - Начало в четыре часа дня, мы подъедем к вам и оттуда уже вместе поедем в ресторан. До скорого!
Нажав отбой, Тсуна вновь посмотрел на Киоко и вздохнул.
- Вовремя мы то платье тебе купили... Вот блин... - уронив голову на подушку, Тсуну закрыл глаза.
Ему чертовски не нравилась сама идея этого предстоящего мероприятия, как и перспектива светить Киоко в этой криминальной среде. Но из девчонок оставалась только Хроме, но у нее точно кондрашка будет от такого два дня подряд.
- Киоко, можешь стать моей спутницей на этом вечере? - спросил Тсуна, наконец подняв голову.

- Да, хочу. Другому я больше такое не доверю, - тихо отозвался Тсуна, поцеловав ее в ответ. - Я тоже особо ничего не знаю, так что говорит обычно в основном Дино. Или Гокудера. Я пока не Босс, а придаток к Каваллоне и своей Правой Руке.
Для Киоко он старался держать лицо и спокойно ободряюще улыбался ей, но внутри на самом деле Тсуне хотелось взвыть и побегать по потолку, вырывая клочья хайера. Как же все это невовремя. Из разговора с Дино Савада понял, что эти самые Фениче - местный аналог Миллефьоре из десятилетнего общества. Нахальные самонадеянные юнцы, разом получившие много власти. Возможно, другие считают такой же и саму молодую Вонголу. Молодые мажорные...
- Я попробую найти какую-нибудь информацию по этой семье. Это должно быть в базе данных CEDEF... - ободряюще погладив Киоко по щеке, Тсуна чуть нахмурился. - Каваллоне еще введет в курс дела... Чт... Натсу, ты чего?.. - видимо, среагировав на волнение и тревогу хозяина, львенок материализовался на краю кровати, и Тсунаеши от неожиданности подскочил, вжавшись в подушки.
Потому что его львенок выглядел, как минимум, странно. Если раньше Натсу был размером с котенка, уступая в размерах даже Ури, то теперь он внезапно подрос аж до крупного мэйн-куна. Теперь он больше походил не на детеныша, а на нескладного подростка - длинноногого, поджарого с большими ушами. Уставившись на Тсуну, львенок скрипуче уркнул. В его янтарных глазках читалось удивление.
- Ээээ... Натсу, ты... ты почему такой? - округлив глаза, Тсуна протянул руку и провел пальцами по носу зверька.
Прижав ушки, львенок жалобно мявкнул и скакнул к Киоко, испуганно прижавшись к ней.
- Я не знал, что животное коробочки может...эм, расти, - Тсуна ошеломленно разглядывал львенка Неба. -Попробуй позвонить Бьянки, у тебя же есть ее номер? А я запрошу у Базиля данные по этой семье. Думаю, тебе позволительно будет что-то не знать. Если только ты сама не захочешь в этом разобраться, - подумав, добавил Тсуна. - Когда говорят о спутницах, обычно имеют в виду каких-нибудь моделей... Но это не наш случай.

Настороженно поглядывая на хозяина, Натсу уркнул и, жмуря янтарные глазки, потянулся к девушке, доверчиво тычась теплым носиком ей в шею. Было видно, что его озадачила реакция Тсунаеши, а сам Тсуна ошеломленно наблюдал за ними. Вот буквально несколько дней назад он выпускал Натсу, и львенок был обычным! Нет, он, конечно, не был бы против, если бы его компаньон немного подрос (учитывая, какого размера был Бестер Занзаса), но не вот так же сразу ни с того ни с сего!
- Эй... - Тсуна сразу заметил пробежавшую по личику девушки тень. Натсу тоже вскинул мордочку, навострив ушки, и боднул ее в щеку, как большой кот. Мазнув ее язычком, львенок выскользнул из объятий Киоко и соскочил с кровати - только метнула тлеющая огненная кисточка хвоста.
- Наверное, меня бы осудили за то, что я говорю тебе все это, - глядя на Киоко, негромко проговорил Тсуна. - Твой брат был прав, что зарядил мне тогда, когда я рассказал тебе правду про Бьякурана. У жен... - Савада запнулся на полуслове, чуть порозовев, но все же продолжил, стараясь говорить твердо, - прав меньше, чем у обычных членов семьи. Но так как они идеальный рычаг давления, их стараются удерживать в стороне, в безопасности. А вот у моей... помощницы, секретаря, я не знаю, как это правильно называется, возможностей может быть гораздо больше. Твой брат и родители меня убили бы за это, - он не сдержал виноватой кривой улыбки, - но я не хочу тебе снова лгать, замалчивать или чтобы мою личную жизнь, не дай бог, решали за меня.
Даже то, что батя подсобил Киоко приехать, вызывало у Тсуны внутренний протест. Может, Йемитсу уверен, что это ОН подобрал сыну-бестолочи идеальную невесту, вроде Наны, но это лишь означает, что ни черта он не знает. Ни о нем самом, ни о Киоко.
- Конечно разберешься, - слова прозвучали невнятно из-за легкого поцелуя Киоко, но Тсуна в ответ сжал ее ладонь и перехватил поцелуй. Да, у них времени всего ничего, опять всем нужен Десятый Вонгола... Но гори все синим пламенем! Хоть несколько минут у них с Киоко может быть этим утром? Коль уж с учебой в очередной раз не выгорело?
Вложив в поцелуй всю свою благодарность и нежность к этой бесстрашной девушке, Тсуна потянулся к ней, сплетая пальцы с ее, а другой рукой мазнув пальцами по щеке Киоко, убирая с лица непослушные выбившиеся прядки. Пока не увалил ее на спину в подушки.
- Спасибо. Это очень многое для меня значит, - выдохнул Тсуна в ее приоткрытые губы и, вновь ласково погладив Киоко по щеке, вновь приник к ней в поцелуе. Он не позволит звонку Дино испортить такое чудесное утро, омраченное теперь уже не только отсутствием новостей от их бедовых друзей.
Оперевшись на локоть, чтобы не наваливаться на девушку и не прерывать поцелуя, Тсуна ласкающе повел ладонью по щеке Киоко, по шее, прочертил пальцами линию по выступающим ключицам, мягко огладил плечо и скользнул ниже по груди, накрыв ее ладонью. Щеки полыхнули, а дыхание на миг пресеклось. Ну да, логично, девушка что, в жестком белье спать должна?

Почувствовав на себе взгляд Киоко, Тсуна на мгновение оторвался от ее губ и выдохнул, облизнув враз пересохшие губы. Вот опять. От девушки пахнуло жаром и целой бурей эмоций, хлынувших на него как из прорвавшейся плотины. Киоко задышала чаще. Чужое возбуждение наложилось на собственное желание - от кончиков пальцев по телу за долю секунды разлился жар, сконцентрировавшийся тугим узлом внизу живота. Вот черт... Снова. Сглотнув, Тсуна вновь потянулся к губам Киоко, поймал ее стон на выдохе и поплыл еще сильнее. Его ладонь огладила мягкий бугорок груди девушки, мягко смяла. Совсем другие ощущения, нежели в белье. Выносящие напрочь. Да, он помнил их уговор, ни на секунду не забывал, но собственные чувства были настолько сильные, что Тсуна закрыл глаза и углубил поцелуй, медленно и чувствено лаская разомкнувшиеся ему навстречу губы Киоко. Кажется, хотя бы с поцелуями он научился делать все правильно. Прикосновение ладони Киоко обжигало даже сквозь ткань пижамы, и теперь уже Тсуна хрипло выдохнул от скользящего прикосновения. Не хотелось, чтобы она убирала руку. Хотелось ощущать девушку всем телом, и неясно было, кто у кого подсмотрел эти желания, потому что в этот момент Киоко чуть прогнулась к нему навстречу, прильнув к нему всем телом. Ногти задели кожу на спине, комкая ткань рубашки, и от шепота Сасагавы по спине мурашки пронеслись.
Как-то некстати вспомнилось это на итальянском - "ancora". Воображение подкинуло совсем уж далекие от приличия картинки, когда это могло бы прозвучать, Тсуна чуть покраснел, наклонил голову, ловя посыпавшиеся на него неистовые поцелуи Киоко, а единственной свободной рукой он нащупал край ее футболки и потянул вверх. На несколько мгновений пришлось оторваться друг от друга, чтобы стянуть и отбросить домашнюю футболку девушки. Взглянув на Киоко блестящими темными глазами, Тсуна с трудом перевел дыхание. Спортивный бюстгальтер, похожий на топ на широких лямках, соблазнительно облегал округлости ее груди, едва ли скрывая некоторые детали. А на воображение Тсуна никогда не жаловался. С чувством прихватив ее припухшие горячие губы, юноша скользнул поцелуем к уху, сипло выдохнул в шею, и сам он невесомо поглаживал подушечками пальцев обнаженное плечо, ключицы девушки, спускаясь все ниже, пока не соскользнули в ямку между грудей. А после легонько мазнули по топу, поглаживая грудь всей ладонью и легонько очерчивая пальцами выпирающий сквозь ткань сосок.
Перед глазами все уже ощутимо плыло, просто поцелуев было недостаточно. От ощущения на кончике языка теплой влажной кожи словно током дернуло. Тсуна на миг замер, так же учащенно дыша, прислушиваясь к Киоко и ее ощущениям и к своим собственным, потом продолжил ласкать губами и языком шею и ключицы девушки, постепенно склоняясь над ней все ниже, пока не прикоснулся губами к ткани бюстгальтера. На большее Тсуна претендовать не осмеливался, но даже от таких поцелуев и ласк поверх одежды у него внутри все скручивалось в тугой узел. Похоже, душ потом придется принимать ОЧЕНЬ контрастный.

Киоко извернулась под ним, устраиваясь поудобнее, и Тсуна сам не уловил момента, как девушка обхватила его руками, притягивая еще ближе к себе, что пришлось опереться и на вторую, изрядно затекшую руку.
От осознания своего положения Савада залился краской, тем более что он сам был возбужден, а в такой откровенной позе скрыть это было бы крайне проблематично. В жар бросило так, что бросило в пот. А от ощущения обхвативших его поперек спины обманчиво слабых рук Киоко Тсуна почувствовал, что у него подгибаются локти. Он даже подумать не мог, что все зайдет так далеко, но жаркий дурман, желание и возбуждение, которыми фонила Киоко так били в голову, что перед глазами темнело. А уж когда Киоко в каком-то исступлении рванула пижамную рубашку вверх, пройдясь ногтями по спине вверх, Тсуна прерывисто выдохнул, почти застонал и ткнулся лицом в шею Киоко, надеясь, что не испугал ее.
- Ч... ч-что? - еле выговорил он, когда в следующее же мгновение Киоко отстранила его за плечи. На какое-то предательское мгновение Савада подумал, что сейчас девушка выскользнет из-под него и сбежит в ванную - да куда угодно подальше от этой компрометирующей ситуации, но Киоко принялась лихорадочно расстегивать пуговицы на его рубашке, тянула, дергала, мешая сама себе, чтобы потом рвануть ее вниз. Тяжело и загнанно дыша, Тсуна на мгновение отвлекся, пытаясь выпутаться из рукавов, и как-то прозевал момент, когда Киоко обхватила себя руками крест-накрест, словно обняла и резко выбросила руки вверх. Тсуна на миг оторопел, пытаясь переварить увиденное, а Киоко уже прогнулась в спине и обхватила его за шею, прильнув к нему всем телом. Маленькие пальцы судорожно стиснули его плечи, оставляя красные полосы и местами даже легкие ссадины, и Тсуна тяжело опустился на локти, чувствуя прилив внезапно накатившей слабости. Киоко лежала под ним, прижимаясь к нему всем телом, обхватывая коленями его бедра, в позе сколь двусмысленной, столь и в соблазнительной, что сердце подскочило куда-то к горлу, тяжело бухая пульсом в висках. Несколько мгновений они лежали так неподвижно, Тсуна чувствовал такое же бешеное, как у него сердцебиение, лихорадочное дыхание опаляло ему левую щеку и ухо, а сам он уже не мог сдержать дрожь возбуждения.
- Эй... - собственный голос охрип и подрагивал, пришлось немного прочистить горло. - Все хорошо, не бойся... - перенеся вес на одну руку, Тсуна заставил себя чуть выпрямиться, чтобы видеть личико девушки. Такое же красное и мокрое от испарины, как и у него, облепленное светлыми рыжеватыми прядками.
- Ты очень красивая, - не зная, как ободрить ее, Тсуна поцеловал ее в шею и потерся носом о влажную кожу.
Не давая ей зажаться или передумать, он чуть сполз вниз и вновь прильнул губами к ее груди. Ощущать вместо ткани нежную тонкую кожу было просто потрясающе, как и чувствовать отдачу всем телом. Расслабить. Дать привыкнуть к новому ощущению этой открытости и беззащитности. Мягко сжимая и поглаживая грудь девушки, Тсуна целовал ее, легонько касался тонкой пульсирующей кожи губами и языком, прислушиваясь к мимолетному вздоху и бешено стучащему, как у птички, сердцу.
- Киоко... - зарывшись лицом в ее шею, вынуждая себя сбавить напор, Савада скользнул поцелуем по бьющейся жилке вверх, к уху, постепенно подтягиваясь на руках. Пока не накрыл губами ее губы, медленно и ласково целуя. Разумом Тсуна понимал, что если пустить все дальше на самотек, то закончится все самым определенным образом и попытался первым сбавить обороты, пытаясь перевести вспыхнувшую страсть в неторопливую нежность. Но несмотря на то что собственное желание было почти болезненным, Тсуна интуитивно чувствовал, что сейчас не самый подходящий момент для... подобного. Целый день на ногах, а для Киоко это может быть болезненно. Или как это вообще происходит? Кажется, он только сейчас осознал, что все же имеет очень смутные представления о... том самом. И эта мысль просто оглушила как мешком по голове.

Плечи и спина саднили, локти дрожали от разливавшейся по телу истомы. То, как накрыло Киоко, резонансом отзывалось в нем самом. По телу прокатывались волны дрожи, от каждого стона-вскрика девушки голова шла кругом и внутри все сжималось так, что темнело в глазах.
Поэтому когда дрожащая Киоко обмякла под ним, Тсуна оглушенно ткнулся носом в ее висок, вдыхая запах ее волос и разгоряченной кожи, и осторожно сполз набок, чтобы не придавить девушку.
- За что?.. - еле ворочая языком, выдохнул Тсуна и поднял голову. Волосы облепили мокрое от пота раскрасневшееся лицо, взгляд был расфокусирован от возбуждения - собственного и чужого. Сейчас главное отделить собственные чувства от ощущений Киоко. Сравнить было не с чем, но судя по реакции на ласки, кажется, ей понравилось.
Взгляд у Киоко был почти испуганный, поэтому Тсуна попытался ободряюще улыбнулся, прижавшись к такой же горячей, влажной, как у него самого, щеке.
- Не злиться?
Это она про царапины? Или о чем Киоко говорит?
Поглаживавшая его раскарябанное плечо ладонь девушки скользнула по спине, пока не легла на бедро. Эти треклятые штаны ему изначально были велики, а после тренировок Колонелло, в результате которых он еще скинул несколько кило, так и вовсе висели на нем мешком, сползая на бедра. Рубашка это худо-бедно прикрывала, но сейчас Тсуна от одного лишь прикосновения горячих пальцев к паху вздрогнул всем телом и посмотрел на залившуюся пунцом Киоко. В ее взгляде снова был испуг.
И в этом, надо признаться, она была не одинока. При одной лишь мысли о том, что ее рука окажется ТАМ, Тсуна испытал что-то сродни приступа паники - аж дыхание пресеклось. Кажется, не то что Сасагава, а он сам не был морально готов к такому.
- Не стоит, наверное, - еле выдавил красный, как пион, Савада, стыдливо отводя глаза. Даже Киоко не колебалась, раздеваясь перед ним, а у него от одной лишь мысли горло от страха и смущения сжималось, перекрывая доступ к кислороду. Какое же он все-таки трухло. - Если сама не уверена, то не стоит. У нас еще будет время.
Да, если он найдет в себе силы не трястись как заяц. Даже с учетом что Киоко, вроде бы, видела его голым в душе после того адового кросса, это было не так стремно, как сейчас, в таком... состоянии.
Легонько поцеловав Киоко в уголок губ, Тсуна плюхнулся носом в подушку на живот, мысленно приказывая себе успокоиться. Успокоиться, он сказал! Убежать очертя голову в душ, который тем более вроде как общий стал, он сейчас все равно бы не смог - ноги были кисельные и дрожали даже так. А уж подняться во весь рост перед Киоко... Так, проще, кажется, в нулевое состояние снова уйти!
- Ты иди первая в душ. А я это... полежу немного... - невнятно в подушку проговорил Тсуна, прикрыв глаза.

Кажется, Тсуна в тот момент испытал такое же облегчение, как и сама Киоко. Ему определенно нужно было время, чтобы собраться с мыслями и решить для себя, что же дальше. Ну то есть, что там в идеале дальше по плану, он прекрасно в теории знал. В теории... Но на практике все оборачивалось почти катастрофой. Киоко еще страшнее, чем ему, она стесняется, он в какие-то моменты просто задыхался от этой гремучей взрывоопасной смеси захлестывающего желания и чувства вины, что "приличные девушки себя так не ведут". А самого продирала нервная дрожь при мысли, что он может что-то накосячить и испортить Киоко не только о себе впечатление, а в принципе и целом от любой дальнейшей близости с парнями.
Слабо улыбнувшись на ласковые слова Киоко и ее нежное прикосновение к его расцарапанным плечам, Тсуна зарылся лицом в подушку и постарался погасить пульсирующий, словно красная тревожная кнопка сигнализации, страх внутри. От отчаянья хотелось постучаться головой об стену. Вот уж не думал, что его привязанность и влюбленность в одну единственную девушку в течение стольких лет, выйдет ему боком. А ведь в этой ситуации нельзя мямлить, нельзя трястись и зажиматься, нужно быть спокойным, решительным и четко знать, что он должен делать, ради Киоко. Так что надо как-то выйти из этой, мать ее, "зоны комфорта", в которую Савада привык юркать с детского сада, чуть что было не так.
- Господи... Оказывается, сражаться насмерть проще... - перекатившись на спину, Тсуна со стоном закрыл раскрасневшееся лицо ладонями и поморщился от боли в царапинах.
Угораздило же Киоко ответить на чувства на лоха всея Намимори.
Сцепив пальцы на животе, прикрыв глаза, Тсуна пытался заставить организм угомониться и после нескольких минут внутренних бесплодных попыток прийти к консенсусу плюнул на это. Закрыв глаза, Тсуна соскользнул в "ноль" и некоторое время провел в трансе, утопая в пустоте, где не было никаких посторонних эмоций, страхов и внутренних истерик.
Поэтому когда Киоко вышла из ванной, Тсуна поднялся с кровати с медитативно-отрешенным выражением лица и стряхнул с себя оцепенение лишь перед дверью в ванную. Так, надо же сменную одежду взять. К приему все равно придется переодеваться, поэтому взяв чистые джинсы и первую попавшуюся рубашку, Тсуна скрылся в ванной.
Скинув штаны, Савада повертелся перед зеркалом, пытаясь разглядеть, что у него творится на спине. И чем больше он рассматривал эти следы незапланированной страсти, тем больше парень наливался насыщенным пионовым оттенком. Но стоило ему вспомнить, как Киоко стонала и извивалась от его ласк и как ее пальцы судорожно впивались в его плечи, на губах проступила глупая счастливая улыбка. Нет, это все же того стоило. Пусть от горячей воды все ссадины и царапины воспалились и противно разнылись. И продолжали саднить, когда он накинул сверху рубашку.
Киоко ждала его в комнате, посвежевшая, похорошевшая, но все еще такая же смущенная, как и он сам.
- Да, конечно. Правда, опять завтракать в одиночку будем, - чувствуя, что нужно как-то сгладить эту возникшую неловкость, Тсуна легонько сжал плечи Киоко и поцеловал ее в переносицу, ободряюще улыбнувшись.
- Думаю, проснулась. Поговори с ней, посоветуйся. Если скажет, что это плохая и опасная затея, расспроси о подводных камнях. Я сам с трудом себе представляю, что нас может ждать на таком ужине. Но, боюсь, нас запишут если не в парочку, то точно в любовников, - Тсуна виновато кашлянул. - Просто не обращай внимания. Такова цена этой прилюдности. Для всех ты в первую очередь - сестра Хранителя Солнца. А все остальное их не касается.
Поесть опять спокойно не дали. Затолкав в себя сэндвичи из круассанов с кофе, Тсуна связался с Базилем и попросил помочь Киоко с организационными моментами к предстоящей встрече, а сам потащился разбирать почту и общаться с Каваллоне и вызванивать своих покрывшихся где-то на Сицилии Хранителей. Внутренне Тсунаеши уже начал закипать. Неужели так сложно носить при себе заряженный телефон и не отбрехиваться от него односложными в несколько слов сообщениями раз в полутора суток?!

В отличие от девчонок, Тсуне не нужно было себя усиленно приводить в порядок, поэтому оставшееся до встречи время он потратил на очередную зубрежку языка и попытках разобраться в той горе макулатуры, что сыпалась на имя Босса Вонголы. Ну ладно, кажется, он начал понимать, где глаголы и существительные. И даже опознавать некоторые падежи и предлоги. Но этого, конечно, было недостаточно для нормального взаимодействия с окружающим итальяноговорящим миром.
К двум часам голова уже была чугунная, распухшая, и только звонок Дино, известившего, что они выехали в резиденцию, вывел Тсуну из этого состояния "всего и ничего".
Еще раз приняв душ, Тсуна принялся возиться с запонками на манжетах новой рубашки, прекрасно зная, что на себе он это не застегнет. Галстуков у него аким-то немыслимым образом уже тоже скопился целый десяток, и Савада надолго завис над коробками, пытаясь выбрать что-то приличное к абрикосовой рубашке и строгому черному костюму. Мысленно придя к консенсусу, что вкуса у него нет, Савада выгреб самый простой, похожий на школьный, черный галстук, уже надевавшийся как-то и потому даже завязанный в узел, и наскоро переоделся. Кажется, костюмчик опять был из тех, огнеупорных "спецвонгольских", потому что только застегнув пиджак, Тсуна понял, что он жаркий что капец.
Вытащив опять же наугад какую-то туалетную воду, в которых он тоже совершенно не разбирался, Савада пару раз пшикнул поверх рубашки и пиджака и направился к выходу. Право, платье выбрать Киоко было и того проще, чем подобрать одежду себе.
Он успел стукнуть в дверь Сасагавы от силы один раз, а она уже открыла ее, словно только этого и ждала.
И вот тут Тсуна почувствовал себя очень глупо, потому что у него непроизвольно отвисла челюсть и округлились глаза.
- Ого... - только и сумел выдавить он, глядя на преображенную Киоко, мало общего имевшего с обычной улыбчивой, уютной и милой старшеклассницей. Потому что перед ним была настоящая ДИВА с самого высокого светского раута - ослепительно-красивая, взрослая и строгая в своем совершенном, выверенном до последнего бриллиантового браслета на тонком запястье образе.
И на фоне невероятно красивой любимой девушки Тсуна как никогда ощутил себя помятым, растрепанным и нелепым, даже в своем строгом костюме, который сразу показался шутовским нарядом, напяленным на цирковую собачонку.
- Я тебя даже на мгновение не узнал, - наконец подобрал слова Тсуна, - ты похожа на дочь императора на встрече с иностранными послами, - ляпнул неуклюжий комплимент он, протянув ей руку.
Дино со спутницей подъехали очень быстро, буквально спустя пятнадцать минут после своего звонка. Каваллоне в светло-голубом костюме и сине-зеленой рубашке без всякого галстука выглядел гораздо эффектней Тсуны, но вот его сопровождающая, как с удовольствием отметил Савада, Киоко явно уступала. Даром что была тоже очень красивой в насыщенно-изумрудном платье через одно плечо. Причем глядя на ее продолговатое бледное личико, обрамленное пышными черными волосами, Тсуна не мог избавиться от ощущения, что где-то ее уже видел...
- Маринетт Лефлёр, - по-мужски протянула ему руку черноволосая.
- А мы... встречались раньше? - осторожно спросил Тсуна, пожимая узкую ладонь девушки. - Сасагава Киоко, моя подруга и одноклассница, - посмотрев на Киоко, он ободряюще ей улыбнулся.
- Возможно, на банкете в честь Десятого поколения, - кивнула Мари. - Я друг Гокудеры-куна.
Понятней не стало, к сожалению, потому что тот затянувшийся банкет для Тсуны превратился в растянувшийся до бесконечности калейдоскоп лиц, в котором он уже никого не запоминал и не признавал.

Императором, каак же. Скорее уж на того самого простолюдина, которого выбрала дочка императора. Который чувствует себя не в своей тарелке со столь ослепительной девушкой рядом.
А рядом с Каваллоне это ощущение только усилилось. Слишком уж эффектно смотрелся Дробящий Мустанг в костюме вместо извечной куртки и футболки.
- Не волнуйся, Киоко-сан, - на японском же отозвалась Мари и ободряюще улыбнулась. - Все будет хорошо.
Тсуна настороженно переводил взгляд со спокойно улыбающейся девушки на собранного, несмотря на внешнюю улыбку Каваллоне. Обычно так улыбается Ямамото, когда он напряжен. Ну еще бы. Мало Дино стажера-Босса Вонголы, так еще и вчерашняя старшеклассница в качестве сопровождения, которая не знает основ.
А вот хлопать плечам, ууууух, не стоило! Тсуна чуть не подпрыгнул от того, как Дино хлопнул и его по плечу и положил руку. Все царапины, оставшиеся после нескучного утра, вспыхнули противной ноющей болью, от которой Тсуна чуть скривил губы, маскируя гримасу боли кривой нервной улыбочкой.
- Да, я уверен. Киоко справится, - твердо ответил он, посмотрев на Каваллоне. - Мы прекрасно все сознаем, что это переговоры и деловая встреча, но больше поручить некому.
Хотя после вопроса Дино уверенность Тсуны стала колебаться и стремиться к нулю. Что, кажется, он был слишком самонадеян, приняв такое решение за них двоих.
А следующей фразой Каваллоне так и вовсе морально пристукнул несчастного Саваду по голове. Глядя, как девушки устраиваются на заднем сидении феррари, Тсуна медленно повернулся к Дино и выдавил кислую улыбку.
- Нужно было взять кого-то из охраны? Реохей... эээ... на стажировке у варийцев. Я могу... ну... позвать Базиля или еще кого-нибудь... Мы же обычно не брали никого, когда ездили с тобой на переговоры, у тебя и так там свита вон какая.. - яростно зашипел Тсуна, дернув Дино за лацкан пиджака и вынуждая чуть наклониться к нему.
Нельзя было сразу сказать?! Учитывая, что Тсуна до сих пор не мог привыкнуть к этому эскорту из квадратных хмырей на заднем плане? Он-то привык, что всегад рядом ребята, Гокудера, пусть даже и без пламени, что никто не осмеливался крыситься на них. А тут еще и Киоко. Которая может подвергнуться дополнительной опасности, как рычаг давления на Дечимо Вонголу...
Чувствуя, что его накрывает паника, Тсуна огромными глазами уставился на Дино и состроил отчаянную гримасу, стараясь, чтобы девчонки не увидели.