Разговор с Сасагавой оставил осадок. Осадок? Да нет, блять! Разговор с Сасагавой просто вынес нахрен все ощущения, и теперь Такара вообще не понимала, что она испытывает. Паника, которая накрыла голову сразу же, как только она увидела сумку Ямамото в своей гребанной квартире, сейчас никуда не делась. Вот только паниковать то было, в принципе, уже и не надо, но успокоиться она не могла. Такара как будто не знала, куда ее теперь деть, потому что поверить в «да с ним уже экстремально все в порядке!» было невозможно. Какое, блять, в порядке, если она вот только что была уверена, что его убили?!
Вы издеваетесь что ли? Что за дебильные шутки такие, а?
  Один придурошный решил пошутить или пожалеть – хуй знает, что там в его башке, с него станется подкинуть вещичек на бедность нуждающимся – и отдал свою сумку зеленоголовым ублюдкам, а те тоже приколисты – придумали веселую историю, чтобы порадовать Такару, а она и повелась, как малолетка последняя. Вот только вчера, когда она «повелась», размазывая мозги Жанни по асфальту, девчонка была полностью уверенна в том, что делает, а сейчас, когда Ямамото, оказывается, жив, здоров и весел, что делать она не понимала. И надо ли вообще что-то делать? То есть после всего этого, после их такого молчаливого разрыва, когда, понятное дело, все кончено, и бояться до одурения за него не нужно. С ним экстремально все в порядке.
Рядом с этим даже угрожающее: «держись от Ямамото подальше» было хуйней на постном масла. Рявкнув боксеру в морду: «Я сама разберусь, блять!» – Такара закрыла эту тему:  от Сасагавы никто и не требовал никаких советов! Никто к Сасагаве за помощью и не пытался прийти… так что нефиг разоряться!
  Единственное, что с издевающейся уверенностью долбило в гудящую от боли голову – если бы еноты и впрямь отмудохали Ямамото, он так быстро не очухался бы. Очухался бы… но не так быстро. И как это, блять, понимать?! Кто кого попытался проучить за плохое поведение, а? Еноты Ямамото, Такара Енотов или Ямамото Такару? Ничего не скажешь, сильно получилось.
  Словом, Такара сбежала от Сасагавы ровно так, чтобы разреветься от дурацкой, дурацкой неправильной, ненужной обиды уже на третьем переулке от гребаного спортивного зала.  Пружина напряжения, которую она старательно прижимала ботинком все то время, что прошло с драки с белобрысым дружком Ямамото, сейчас оглушительно взорвалась. И не надо было больше крепиться, сдерживаться, быть в тонусе… а нахера?! Кому это нужно-то между двумя чужими людьми? Такара ревела в голос, прислонившись лбом к какой-то стене в каком-то переулке, и не могла остановиться. Ее трясло, голова раскалывалась на части: тело как будто в один момент вспомнило все удары и потрясения, которые получило за эти поганые несколько дней. Раненная долбаной заточкой Жанни щека от слез горела, девчонка размазывала эти слезы кулаками, но они все равно ползли по губам к подбородку. Ну не хочешь ты, хороший домашний мальчик, ну и не надо, ну и ладно… но зачем так то? Что я так за тебя перепугалась, за дурака, а тебе оно и не нужно. Хотя оно, конечно, хорошо… Такара утерла слезы тыльной стороной ладони и выдохнула. В конце концов, он жив и даже здоров, а остальное ее и не касается. Теперь уже. Да и никогда не касалось, блять, что за дебильные ощущения?! Однако… Напряжение последних дней, наконец, хоть чуть-чуть спало, она оттолкнулась от стены и пошла куда-то в сторону.
  Домой возвращаться не хотелось, так что она просто бездумно шаталась по городу, пока случайно не завернула в небольшой проулок, выйдя к раскрашенному цветными вывесками зданию. Ооо, куда это она вышла! Ночной клуб, кажись здесь работает… Девчонка оттолкнула от себя дверь и зашла в пустое пока помещение с перевернутыми на столы стульями.
– Мы еще не ра… о! Такара, – парень за барной стойкой, до того усердно скручивающий салфетки, аж просиял, махнув рукой появившемуся, было, охраннику, мол, расслабься, это ко мне. Это был типичный такой японец, среднего роста и объема с темными, длинноватыми патлами, бесяще падающими на шею и  глаза, но вместо того, чтобы убрать их в сторону, этот крендель вечно просто поднимал голову, смотря на тебя из под челки с явным выражением пугающе светло-серых, почти бесцветных глаз: «ты тля». Хотя на самом деле был парнем веселым и способным на всякие сомнительные делишки, одна работа в криминальном Ишигаки чего стоила. Самое классное, что было в этом гаденьком бармене, а гаденыш он тот еще, это потрясающая татуировка скорпиона во всю шею, который незакрученным хвостом спускался аж к самой ямке между ключицами. Потрясная штука, охрененно выглядит, Такара вечно на нее залипала, но сейчас даже не глянула, не смотря на волнующе расстегнутую на три пуговицы рубашку. Она с недовольной, опухшей от рыданий, физиономией прошлась по залу, раздумывая, какого хрена ее сюда занесло и не свалить ли?.. Свалить можно было без проблем, но в одиночку, в переулок снова не хотелось. Дурацкое чувство.  Бесит.
– Ты чего тут делаешь? – привычно вскинув голову так, чтобы посмотреть на девчонку из-под челки, спросил парень, скручивая очередную салфетку.  Когда-то он очень помог ей, если больше не сказать, так что теперь испытывал чувство живейшего интереса к безбашенной девахе: насколько ее хватит, чтобы прожить и не вляпаться по самую макушку в очередное дерьмо. Вот только в последний месяц  она к нему не заглядывала, иногда мимо пробежит, кинет пару слов, так что он прилично удивился, увидев ее перед собой. Да еще и с таким странным выражением лица. Потерянным. Оооу. Еще и изрядно, прямо заметно побитая… Если она сейчас еще и жаловаться на жизнь начнет, Фудзияма к ночи точно заплюет лавой Японию. – Сто лет тебя не видел… – передернул он плечами и указал на стул перед стойкой. Такара помялась, но все равно села, сурово зыркнув на чувака из под нахмуренных бровей. Тот оставил в покое салфетки и достал бутылку, да два стакана, повертел ее на ладони и разлил. – Рассказывай, что это ты… по красавчику что ли соскучилась? М? – парень улыбнулся, но Такара не оценила шутку, скосив взгляд в сторону. На танцполе позади скакали какие-то тени, отсюда их было не видно. Девчонка ерзала на высоком стуле, ноги у нее до пола не доставали, так что она понятия не имела, куда их деть, как и руки. Вообще не надо было сюда тащиться, к этому чуваку, ну что, в самом деле, с ним о Ямамото говорить, а? Да щас прям.
– Обойдешься, – мрачно заявила она и сцапала низенькую рюмку со стойки, – какого хрена я тебе тут еще  говорить должна, а? Похуй.
«Похуй», – сказала Такара, а потом почти полтора часа горячо, сбиваясь и вскрикивая, то и дело опуская кулак на стойку, рассказывала своему странноватому дружку всю ту хуйню, что с ней в последнее время происходила. И про тот гребанный переулок, и про Ямамото, и про его команду, и про тренировки, и про его странных дружков, и про последние драки, и про то, что она, Такара, понятия не имеет, что ей теперь делать. Парень слушал внимательно, а потом и вовсе в удивлении начал вскидывать брови, да переспрашивать: «Капитан бейсбольной команды?», «старшая Намимори, да?», «его дружок? Беленький такой, тонкий?», «и ты что… его отмудохала?..».
– А теперь у всех всё «экстремально в порядке», – наконец закончила Такара, перейдя почти на шипение, и только сейчас, спустя полтора часа, опрокинула в себя  давно налитую рюмку, тут же зажмурившись – крепкая хренотень какая.
– Ну, Такара… – протянул парень, как-то гаденько улыбаясь. – Ну пидарасы, что ты от них хочешь, – со странным удовольствием сказал он это, отмечая, как и так перекошенное от злости лицо рыжей становится еще злее. Она зыркнула на него сбоку и с многозначительным «пфф» отвернулась. Девчонка высказалась, и сейчас ей как будто полегчало даже. Даже мудаки казались не такими мудаками.
– Не, – посмеялся чувак, – ты меня не поняла. Если это те, о ком я подумал, они – пидарасы, настоящие, оба. Высокий темный, и пониже светленький, оба школьники из Намимори. Терлись у меня в Ишигаки…
Такара тут же вскинула на него башку, сверкнув глазами: че-че-че?! Кого?! Кто? Это он сейчас о ком?
– Эээ… чего? – в таком состоянии охренения она не была уже давно. – Чегоо?! – чуть ли не сиганув на стойку, как ошпаренная котяра, Такара схватила парня за рубашку и сильно встряхнула. – Чего за хрень ты несешь?! Ямамото что… – она даже на секунду замерла, чтобы набрать побольше воздуха в грудь,  – гей?! – в башке у нее эта информация никак не укладывалась, более того, она не могла даже придумать, как ее там уложить, настолько нелепым казалось заявление, не смотря на то, что в драку с этой взрывной белобрысой глистой вмешался он абсолютно искренне. Но друг не любовник же! Ну, блин… неужели?.. – Да ну, блять, он же меня тискал! – вспомнила девчонка все их обжимания, что на ринге, что на арке, и тогда она бы не сказала, что он держал ее… эээ… как… Такара растерялась и неожиданно для самой себя покраснела.
– Ну… – он осторожно отцепил ее загребущие ручонки от своей восхитительной рубашки. – Может он просто не понял, что ты девка? Спокойно! Синяки мне оставишь! А мне еще работать… Ну ты такая, – он окинул ее с ног в ботинках до полубритой татуированной головы пытливым взглядом, даже челку для этого отбросил на сторону. – Если б не знал, что у тебя в  паспорте – «девка», я бы сам через стойку перегнул тебя и трахнул. А если ты еще и орать будешь, как мужик…
– Сука, блять! – взорвалась Такара и шарахнулась в сторону, страшно сверкая на дружбана глазами с явным желанием разбить ему недопитую бутылку об башку.
– Вот-вот, – покачал головой парень, сочувственно поглядывая на девчонку, которая опустила взгляд, усиленно пытаясь найти на себе те признаки, которые на первый взгляд сразу отличат ее от мужика. – Под курткой твою грудь не видно, я тебе говорю. Хоть бы подложила чего, раз такое дело… 
– Да пошел ты нахрен, мудак! – помахала она перед его физиономией кулаком, подумав, что он так шутит. – Напомни мне не поворачиваться к тебе задницей, твою мать. Но это жесть! Охренеть… – она взволнованно прошлась туда-сюда вдоль стойки, переваривая полученную информацию. Ну не-е-ет, Ямамото, конечно, придурошный малость, но не до такой степени, чтобы не осознать, что Такара девчонка, да и не производит он впечатление мальчика «с тыла». Девчонка закусила губы, припоминая их небольшое  ночное приключение на арке. Хмм…
– У меня даже фотки остались, – еще гадливее разулыбался бармен, испытывая какое-то жгучее удовольствие от созерцания такой изумленно-растерянной физиономии Такары. Не успела она к нему подкрасться, он предупредительно схватил бутылку и убрал с барной стойки, а то она могла и в макушку прилететь. – Помнишь заварушку ту в Ишигаки? – такое, блять, забудешь! Физиономия девчонки помрачнела. – Так вот они там как раз перед этим и были, я потому и запомнил. Прямо перед моей стойкой обжимались… Тогда фотографировали, но после взрыва за фотками так никто и не пришел. Вот до сих пор и не выложил из сумки.
– Да мало ли к тебе там педиков ходило в Ишигаки! Хватит хрень тут нести! – девчонка так шарахнула ботинком в стул, что тот прогрохотал аж на середину зала. – У него там на поле толпа мужиков, а он меня обжимал! – все еще не верила она, пытаясь пробуравить взглядом дырку во лбу этого придурковатого педика. Такара уже тысячу раз пожалела, что приперлась к нему, да еще и разговоры тут пыталась разговаривать. Какого хрена, спрашивается?! Ей что, мало прикольных новостей за последние несколько дней, чтобы в довесок ко всему узнать, что чувак этот клевый… ну действительно клевый же! она это только, вот буквально только что поняла… И вот весь он оказался, твою мать, геем, а дружок, которому она вломила по яйцам – не просто дружок, а еще и любовник. Аааа, твою мать, твою мать, твою мать! Зато Ямамото при таком раскладе есть за что переживать, и от чегорасстраиваться, Такара била от души.
– Это да, просто толпы. Вот только эту парочку я запомнил, – пропел парень с явным удовольствием и достал из-под стойки сумку, откуда вытянул большой конверт, вытащил из него несколько фотографии и веером бросил тут же. – Этот… спортсмен, напился тогда…
– Ты его еще и подпоил, блять?! – шарахнула она кулаком по стойке, попав по одной из фотографий. Она бы еще что-нибудь особо ласковое сказала дружку, но на темной, но хорошо сделанной фотографии, среди толпы обжимающегося на танцполе народа, девчонка узнала длиннющую темноволосую жердину.
– Ну, Такара, блин, это ж клуб, а не школьная столовая! Ну так вот… он подпил и на радостях приглашал всех на бейсбо-о-ол. Ага, о, узнала красавчика? – вздернул парень брови, видя, с какой страстью девчонка вглядывается в профессиональную фотку, где бейсболист страстно целовался со своим беловолосым низким дружком. Удовольствие обоих было таким красноречивым, и, мягко говоря, выпирающим на всеобщее обозрение, что даже на такой фотке не заметил бы его только слепой. Народу там было жарко. Аааа… Такара прижала ладонь к лицу и подавила нервный смешок: это было бы охренеть как смешно, если б не было так грустно.
– Так вот. Как раз где-то через неделю после Ишигаки, ну, ты помнишь? Я тебя еще приглашал на бейсбол, а ты не пошла…
– Конечно! Я терпеть не могу бейсбол! – вскинулась Такара, хмурясь так страшно, что парня чуть не снесло волной негодования. Он, правда, и не думал пугаться, а все шире улыбался.
– А зря. Они тогда выиграли. Мы все видели… он кучу народа пригласил. И дружок его там же был, хорошенький такой, тоненький, они хорошо вместе смотрятся… эй! – вскрикнул парень, когда Такара в очередной раз скакнула вверх, схватила его за грудки, чуть не приложив плечом о стойку. – Да я-то тут причем?! Ну сходи, схвати его за яйца да спроси, педик он или нет.
– И спрошу! – вздорно вскрикнула девчонка, с такой силой оттолкнув от себя дружка, что тот чудом не влетел в стеклянный стеллаж, едва успев зацепиться рукой за край стойки. Ничего себе! Вот это страсть. Кто бы мог подумать. Такара в бешенстве сверкала глазищами, и уже оперлась ладонью о стойку, чтобы перепрыгнуть через нее и добавить придурку по башке, когда пальцы скользнули. Она бросила взгляд вниз, а потом порывисто сгребла все эти дурацкие фотки и небрежно сунула их в широкий карман штанов.
– Я эту хуету забираю, понял?! – рявкнула Такара, угрожающе наклонив рыжую башку. Эта нелепая ситуация выводила ее из себя настолько, что девчонка забыла обо всем, о чем думала, когда ревела, как малолетка еще пару часов назад. Это все отошло на какой-то очень дальний план: да какого хрена, в конце концов?! В кои то веки какой-то чувак ей понравился больше, чем просто «ооо, у тебя крутые ботинки!», и что?! И какого-то хрена он, оказывается, западает на мужиков! Или не западает, потому что как девчонка Такара ощущала, что уж слишком… как сказать… искренним он с ней был? Она же не полено, чтобы не понять! Не смотря на свое по жизни хи-хи ха-ха она ведь тоже чувствует… Ну, Ямамото!

Но до Ямамото в тот день она так и не дошла. Вроде бы как отвлекли, вроде бы как сама отвлеклась, а потом общий запал почти сошел на нет, как всегда заменившись мрачноватыми идеями, которые хаотично перебивались другими. Короче, полная мешанина была в башке. Нихуя разгрести не получалось.
С одной стороны… Впервые за все эти мучительные дни появилось желание схватить его за грудки и хорошо встряхнуть: какого хрена ты творишь?! «Творишь» не только на этих гребаных фотках, которые она утащила тогда с собой в кармане, точнее, это «творишь» вообще не относилось бы к ним. Какого хрена ты творишь вообще?! Какого хрена смотришь так и молчишь. Появились вопросы. И на них физически просто хотелось ответить. А с другой стороны – да нахуй надо?! Такара еще тогда для себя все решила, оставалось только пережить и принять, а тут, твою мать, эта заварушка с Енотами, и снова Ямамото выплыл, маячит перед глазами, а она, как идиотка последняя, еще чего-то напрягается. С Енотами устроила потасовку, теперь в банду даже морду сунуть было невозможно без долбаных гоповских смехуечков: «Такара вломила Жанни, потому что он вломил ее шольнику-дружку, уооо, какая любовь-любовь!». Да твою же мать! Именно поэтому деваха и шарилась черт знает где, еще более дальней дорогой обходя все места, связанные с этим придурковатым бейсболистом, потому что ее как никогда тянуло завалиться к нему в спальню, вытряхнуть его из тепленькой постельки и… что она могла сказать ему при случае, девчонка не знала. О чем теперь с ним говорить?! «Ну, сколько раз ты попал битой по мячику сегодня? Ооо, говорят, ветер был севереный, местами порывистым», да?! Потому последние несколько последних вечеров проводила одна на своей излюбленной арке: ни одной знакомой рожи, только дурящая башку высота и как будто вытряхивающий абсолютно все ощущения ветер.
  Она и сегодня сидела тут, прислонившись спиной к невысокому парапету и положив на нее башку так, что ветер задувал в нос, перебивая дыхание. Она хватала ртом воздух, а в голове было звеняще пусто… ровно до того момента, пока она сквозь ревущие завывания этого самого ветра не услышала, как внизу очень характерно дребезжит лестница. Какого хрена? Такара подняла башку, даже села поровнее, подавшись чуть вперед, но тут же отшатнулась назад, приложившись спиной к бетонному парапету. Аааа! Если бы не забившийся в нос ветер, деваха бы оранула в голос: какого хрена??! Какого хрена какое-то чувырло ползет сюда, а?! И биты с собой нет, чтобы спихнуть его. Ну нахрен, щас я тебя причешу ботинком. Такара даже встала, встряхнув плечами, когда это самое чувырло уже заползло наверх. Заползло… заползло и выпрямилось в полный рост. Охрененный рост, твою мать! Такара опять отшатнулась назад, вцепившись в парапет уже руками. Живот скрутился в тугой ледяной кулак, деваха мотнула башкой туда-сюда, как воровливая котяра у лотка с сосисками. Куда валить?! – было первой мыслью, когда она поняла, что эти громадину двухметровую, что эту рубашку светлую узнала. Нет-нет-нет! Девчонка за это время уже вариантов тридцать в башке понапридумывала, как она припрется к Ямамото, шарахнет его в стену и скажет, что он долбаный дебил, или как завалится на поле и натянет его в его же игре, или… да неважно! В башке это было выглядело круто, но сейчас, когда он сам приперся, первым, чего захотела Такара не зажать его, не дать по башке, не наорать, и даже не трахнуть (она и таком подумывала, особо после истории с геями) а позорно драпануть подальше. Может, получится проскользнуть мимо и по лестнице вниз, а?.. А потом эмоции как всегда изогнулись хрен пойми как, и природная живость взяла верх… а схрена ли?! Увесисто и звонка ударив саму себя ладонью по морде,  чтобы взбодриться, Такара мотнула рыжей башкой: с каких это пор она боится всяких лосей так, что аж драпать готова, а?! Вот уже не дождешься, твою мать! Это моя арка! Это моя проблема. Это мои сопли. И нехуй сюда лезть вообще.
– Какого хуя ты тут забыл? – собрав всю свою вздорность в кулак, сквозь зубы, с изрядно лишней агрессивностью процедила девчонка, выплыв из тени угла площадки прямо за спину этого двухметрового хрена в кедах. Как я рада тебя видеть, блять. Такара почувствовала, что вот если он сейчас что-нибудь ни в строчку ей ответит, то все, нахрен, аж дышать стало больно, потому дышать она перестала, замерев.

Отредактировано Takara Hattori (02-04-2014 18:15:29)

– Я все еще не пальма, блять, чтобы меня где-то там забыть! – не в тему огрызнулась Такара, прежде чем поняла, что сморозила тупость, но это чисто машинально, иногда на нее накатывало, и она забывала, что они с Ямамото расползлись по разные стороны баррикад. Особо сейчас… какого хрена его принесло?! Ну какого? Она тут сидит, сопли на кулак наматывает, все никак не может придумать, чего бы ему сказать и как, аж зло берет – ну что с ним не так?! Почему с ним всегда все получается не так?! Чего с ним теперь тут делать, а?! Ветром все здоровые мысли выдуло нахрен, так что сейчас деваха просто стояла и со зверским выражением лица, жадно пялилась на мощную фигуру лося, хорошо хоть темень на улице, авось не заметит. Но это надо же… не наврал Сасагава. Ямамото живой, здоровый вполне (или схуднул?! Штаны вон на заднице, кажись, висят!), помирать не собирается, базарит без проблем, значит зубы все на месте, да и энтузиазм вон какой… охренеть. Девчонка была действительно рада, что этот придурковатый лосище не подох, но за тот, никому не нужный, страх он ответит! Поговорить?!
– Ну давай, блять, поговорим! А ты сюда приперся мне лекцию душеспасительную читать?! Оставь эти загоны для своих цыплят из клуба. Да, это была драка, твою мать! – рявкнула Такара, но на пару шагов отступила к краю площадки, засунув руки в карманы штанов, чтобы не вцепиться в чувака, хотя хотелось так, аж пальцы дрожали. – А я думала, ты подох. Еноты даже на память предложили мне зубы твои пойти с асфальта пособирать… – девчонка замолчала, стиснув до боли зубы, не надо бы об этом, тем более с ним… но сдержаться не смогла, злость с новой волной захлестнула башку. Она столько дней об этом думала сидела на этой гребаной арке, что говорить о чем другом не могла от слова совсем. Все ее попытки строить какие-то там логические цепочки упирались в нахмуренный лоб Ямамото. Поговорить хочешь?! Давай! Давай говорить, раз такое дело, без вывертов и всякие уродских планов. Каким-то задним чувством она понимала, что несет полный бред, и надо бы заткнуться… заткнуться и молчать! Но это ж… – Это ж каким надо быть придурком, твою мать, Ямамото! Ты чё?! Я чуть не померла со страху! Да тебе с твоим ударом пару раз битой махнуть надо было! Даже мне трех раз хватило. Но это всё хуйня, вот с-с-суки мерзкие, – аж прошипела деваха, скрипнув зубами, – напели мне. Но нахуя ты им сумку то отдал?! – на надрыве вскрикнула девчонка, это был вообще вопрос дня, на который Такара так и не смогла ответить, когда пыталась срастить концы с концами. – Классные вы все такие… Бляха-муха, ну что за чухня происходит в последнее время?
Башка гудела, как чугунная, ветер, неожиданно холодный, забивался под куртку и ледяной змеей ползал по ребрам, девчонка вытащила руки из карманов и запахнулась плотнее в куртку, когда Ямамото выдал уже совсем странный аргумент. Она даже башку на него задрала, хотя до этого ни разу не взглянула в лицо – хорошо, что он лось здоровый, если очень страшно взгляд выше плеч можно и не поднимать, и ее это вполне сейчас устраивало, но… Да ладно? Это еще чего за припадки милоты тут, а? Ты упоролся, Ямамото, или тебя слишком хорошо приложили?! Как будто высек и солью присыпал, дурак.
– Стоп-стоп-стоп, Ямамото! – замахала она на него руками, аж даже испугавшись. Ветер шарахнул по морде, девчонка задохнулась до боли и начала орать еще громче, чтобы переорать ветер и бьющую в висках закипевшую кровь. – Сам понял, че сказал?! – не поверила она ему, точнее, за эти несколько дней успела убедить себя в том, что хуйня все эти бабские бредни и с ней такого точняк не случится. – Ты дебил?! Притащился на мою арку, полощешь мне тут мозги, несешь какую-то хуету, очень весело?! – без остановки начала орать девчонка и размахивать руками, она даже скакнула к нему вплотную, схватив обеими руками за куртку. – Хорошая, блять шутка! Я тебе что, псина?! То скучаю, провожаю, руку пожимаю, то... ааа! – аааа, какого хрена говорит, а?! Стоп-стоп-стоп! Вот об этом ему вообще знать не обязательно! Что девчонка по придурку этому скучала, но мысли эти из башки выбивала, совершенно однозначно с самого начала, тот самый взгляд для себя расценив – как будто ботинком ее по морде, как псину, от себя отогнал. Хоть и слова не сказал. Обидно. Обидел! Умудрился одним молчаливым решением обидеть и напугать девчонку, которую вообще обидеть невозможно – охрененный талант, чувак! Но она об этом ему бы никогда-никогда-никогда не сказала, а тут вдруг вырвалось. Ей сейчас плевать было даже на то, что рассказал дружок из гей-бара, слишком оно выглядело странным. Такара зажмурилась, встряхнув рыжими патлами, и встряхнула Ямамото, как яблоню, пригибая к себе. – Какого хуя ты творишь постоянно?! А ну вали с моей арки! – неожиданно ударила она его кулаком по груди, а потом толкнула в плечо, но, почему-то, в противоположную от лестницы сторону. – Понял меня?! Убирайся отсюда! – била она его ладонями в плечи с закрытыми глазами и тут же цеплялась за куртку дрожащими руками. – Не боись, дружка твоего больше не тронут! Если б я знала, что он твой дружок, его б и не тронули… Так что можешь не переживать! И вообще! Это моя арка! И я хочу тут сидеть! И я хочу тут тихо сидеть и ныть, понял?! – голос у нее дрожал и срывался, сознание визжало от внутренней истерики, и она визжала ему в голос, в какой-то момент вообще перестав понимать, что несет. Просто все, что бурлило и бродило в башке, неожиданно сорвалось и шарахнуло по первому же, кто оказался ближе, чем «ну, я с ним вроде как знакома».

Такара так громко и страстно орала, что не сразу даже поняла, что не она его держит в кулаках, а он ее схватил своими грабульками и не отпускает! И елозит по спине ладонями, аж дрожь по хребту пробегает. Что за хуйня опять началась?! Как бы не пыталась она его от себя как кота отодрать за шкирняк, вцепившись в ворот куртки, Ямамото даже не дрогнул.
– А ну-ка выпусти меня щас же, блять! Отпусти! Я еще не договорила вообще! Сколько можно меня хватать?! Хочет – схватил, хочет – отпустил, блять! – девчонка прыгала на месте, толкалась, пиналась, приседала и нагибалась, подпрыгивала и выкручивалась, пытаясь вырваться и удрать подальше,  но лосяра вцепился намертво, а потом еще и в стену вдавил своей мощной фигурой, аж дышать невозможно, настолько близко он был. Она повернула башку, чтобы совсем уж тупо по девчачьи не носом в грудь ему. 
Он что, решил, что она тут на жизнь ему будет плакаться и ее надо утешать, как малолетку?! Да конечно! – Я тебе сказала убираться, фигли ты за меня то схватился?! Убери свои грабли от меня! Убери! Отойди от меня! – толкала она его в плечи кулаками и пыталась сползти по стене, елозя по ней разбитом затылком, но никуда, никак. Скакать было невозможно сложно, Такара еще несколько раз попыталась драпануть от этого придурковатого бейсболиста куда подальше, но получалось только нарываться на Ямамото, да врезаться в него, с каждой попыткой становясь еще ближе. Потому, когда она осознала, что силы у нее кончаются (а ведь еще наверняка драпать придется, куда глаза глядят!), а у Ямамото нет, уперлась дрожащими ладонями ему в плечи, максимально отстранившись, впечатавшись спиной в стену. Девчонка, как псина, чувствовала, что ее палками загоняют в угол и ставят вокруг рамки, а от этих рамок она драпала всю жизнь.
– Неправильно? – зло перебила она его, задрав голову и поморщившись. – Да ладно?! Ты меня тут еще учить будешь, я тебе что, ребенок?! О чем ты говоришь вообще, а?! Ты соображаешь, что ты несешь?! – вкрикивала девчонка в него слова, от злости аж топая ногами, пытаясь вломить ему по заднице коленом. Но так и остановилась, скользнув  коленом по бедру парня, в изумлении уставившись на него. Вот это поворот! Вот такого девчонка явно не ожидала: она там, конечно, всякое себе могла нафантазировать, но Ямамото-то! Этот домашний козлёночек?! – Кажись, я что-то пропустила, Ямамото, где-то между натягиванием штанов на задницу и пожиранием суши… Ёбаный стыд, а ты что, когда-то был со мной?! Ты чё, перепил, или недоспал? То есть, ты этот месяц был моим мужиком? А теперь значится, когда я съездила по яйцам твоему белобрысому пидорасу – ты теперь не со мной? А чё такое, я перестала быть бабой, или ты все-таки стал законченным педиком? А нет, теперь ты будешь слушать меня! – совсем перестала она дергаться и обхватила ладонью его острый подбородок, аж пальцы вдавливая в шею. Нет, этот момент надо прояснить сейчас. Такара была в таком изумлении от этого заявления, что даже забыла, что хотела, чтобы он свалил нахуй отсюда, ну уж нет! Теперь ты никуда не свалишь, блять! Классный ты такой, приперся сюда, весь из себя красивый, в чистой рубашке и начал тут задвигать, что хочешь, чтобы она чистой и осталась… а нахрена зажимаешь меня тогда?! Тебе плохо… ты не можешь быть… ты не сможешь принять… ты… ты… ты…  А почему я вот так, как есть – ты «не знаешь». А ты спросил?! Хоть один вопрос, блять, задал?! Мужик херов, нахера тебе «быть» с теми, на кого похуй, а?! – А не охуел ли ты в конец, ты вообще что о себе думаешь, блять? Ты хоть бы мне сказал, что мы вроде как встречаемся, и я вроде как тебе теперь чего-то там должна, ну, вести себя прилично и сумку тебе в школу собирать… То, что я сохну по тебе, мудак ты конченный, как последняя придурошная девка из средней школы, еще ничерта не значит! Какой выбор?! Нормальную жизнь? Правильную?! Аааа, это то есть, сейчас ты забираешь меня к себе домой, да – ну, эт потому что сейчас-то я живу в одной хате с главарем банды, тебе ж это не понравится, я чую? А жить мне больше негде. Папа твой будет просто счастлив! Я не буду нести хуйню вообще, а вынесу мозг только тебе, а потом ты, – девчонка аж задохнулась, чувствуя, как ее накрывает с головой вот именно теперь, ну, блять, держись, твою мать! – а потом ты, когда совсем со мной заебешься, пойдешь со своим белобрысым любовником потрахаться по-быстрому в Ишигаки, да?!  Отлично, блять! Здоровые отношения. Нормальная… – передразнила она его и оттолкнула от себя, дернув подбородок парня в сторону, – правильная жизнь!

Отредактировано Takara Hattori (05-04-2014 19:22:48)

Злостью полыхнуло, аж по глазам долбануло круче ветра. Такара моментально, сразу же, почувствовала это, аж хвост дыбом встал: как Ямамото вытянулся весь, подтянулся, подобрался. Она тяжело втянула воздух носом, готовясь с новой силой отстаивать все свои гребанные, никому (и, кажется, ей самой уже) ненужные ощущения, которые бурлили, кипели, их хотелось хотелось орать и размахивать руками, что б ты понял!
– Ага, – не повернула она головы, но почувствовала, как руки парня легли где-то совсем рядом, а волной этой злости ее к стене припечатывало куда сильнее, чем он это делал всей своей натурой. Ну ничего себе! Вот такие ощущения девчонке были знакомы, и она знала, что они кончаются обычно мордобоем. Она ощерилась вся и напрягалась. – Ага! – приготовилась и вздорно дернула башкой, размазав рыжие патлы по стене, – я тоже много чего надумала, твою мать! И откуда ты такой выискался, что мне не захотелось тебе башку на второй раз проломить, а?! Наулыбался, а что мне теперь делать, а?! – кричала она на него наверх, а потом чисто машинально, на рефлексе, дернулась в сторону от движения, но кулак на удивление вписался в стену, она только башку повернула, а потом уже не могла даже слова вставить: «не смей!» – сказал он. Лось как камнями закидывал по самую макушку и хотелось вжаться в стену еще сильнее, но Такара упрямо хмурила брови, кусала губы, перекатывалась с пятки на носок, чтобы не выглядеть как тупая испуганная малолетка, запахнула куртку и скрестила руки на груди – нет, нахрен, ты меня все равно не напугаешь! Но.. стоп, чего-чего-чего?! Вы поперлись в Ишигаки? Искать… кого?... наркоторговцев?
– Чтоо?! Куда?! Вы вдвоем, зайки из старшей школы?! Вас же там могли угробить! – Такара даже забыла о том, что ей надо бояться этого ледяного голоса, задрала башку, с каким-то новым чувством вглядываясь в лицо парня, но в темноте было нихрена не видно. Нахуя надо было переться в Ишигаки, чтобы получить там по почкам? Вместо физкультуры что ли шляются и ищут приключения себе на задницу? Но Ямамото и не думал останавливаться: могли угробить и угробили, кажись. Охренеть! – Так это вы его рванули??! Вы взорвали Ишигаки?! – вскрикнула Такара, аж подпрыгнув на месте: она прекрасно помнила – такое хрен забудешь – как этот долбаный клуб с грохотом рванул с утра пораньше, и если б он не рванул, Такара не знала, вышла б она оттуда когда-нибудь вообще. В состоянии полнейшего охреневания девчонка смотрела на Ямамото снизу и ощущение у нее было такое, как будто он ведро ледяной воды вылил ей на башку, а потом еще и кусками льда присыпал. Это ощущение полной разрухи как вода противно лилось за шиворот. Она опять забыла, что возмущалась и орала, потому что на фоне того, что Ямамото только что сказал, оно казалось  какой-то несущественной хренотой. Ну какая, к хренам, правда разница, что она там себе думает, когда… – Ямамото! – схватила она его за запястье той самой руки, которая кулаком вломилась в стену. – Этот Гокудера твой – реально псих, но, блять! – белобрысая башка этого дружка Ямамото (лица которого она, кстати, сейчас уже и не помнила) наложилась на безусловную охуенность чувака, который умудрился провернуть такое дело. – Туда им и дорога, наркоманы хуевы со своим порошком, нахрен, – неожиданно зло и с клокочущей ненавистью в голосе проговорила она и перешла почти на змеиное шипение. Она б поубивала их всех собственными руками и за сам себя и теперь уже за этого придурковатого лося, но какие-то умельцы угробили весь этот сброд разом. И Такара вроде бы как и поуспокоилась уже, а теперь оказывается, что… что за мелкий город Намимори, блять?! Куда ни плюнь, в знакомую физиономию попадешь.
– Они не «мои еноты», твою мать! – опять взбесилась девчонка, аж подпрыгивая на месте и ели сдерживаясь от того, чтобы не долбануть Ямамото от самого сердца по самую печень. Ну, твою мать! Какие они ей «её», ты охренел?! – То, что мы под Чи-чи ходим, не значит, что мы вместе! Понял?! Я их терпеть не могу, ублюдков!  И тебя они отмудохали, потому что ясними подралась потом, дебилы! Убью обоих, если они до сих пор копыта не откинули, – да потому что нефиг ей ко всему прочему еще и дружбу с этими конченными енотами приписывать. Тьфу, ёб твою мать, Такара аж зубами заскрипела: значит, не наврали ублюдыши. Блять. Блять! Сколько можно то уже, а?! Сначала он умер, натурально умер, и Такара поверила, как идиотка, поверила, сжав в кулак онигири из его сумки. Потом он не умер, и она снова поверила, потому что Сасагава вроде врать не будет, а? А теперь он… и она снова верит ему, как дура последняя, хотя логика где-то визжит: да каким хуем Сасагава там умудрился руку приложить?! Он чё, фея?! С волшебной палкой, ага. Вы что, издеваетесь?.. Да блин! В башке все перемешалось настолько, что было нихрена непонятно, и, главное, понимать ничерта уже не хотелось больше. Хотелось просто сползти по этой дурацкой стене вниз и сжаться там в крючок. Ни говорить, ни слушать, ни думать, ни понимать: ааа, просто замолчи-замолчи-замолчи! Но она осталась стоять на каком-то запределе, вцепившись ладонями в стену, хоть колени и дрожали: эту тихую панику снова черпать, чтобы каждый раз заново и заново переживать?! А силы?! Чтобы ты тут такой крутой и сильный стоял? Ее аж трясти начало всю так, что даже зубы дробь выбивали, и она их сжимала, сжимала, аж скулы немели.
– Целоваться с лучшим другом было вообще не обязательно, или ты его морально поддерживал? – совсем уж почти беспомощно и по-бабски заявила Такара, все еще пытаясь храбриться, а потом вытащила из кармана штанов те несчастные несколько фоток из Ишигаки и припечатала их ладонью к груди чувака. – На тебе, на память, блять, радуйтесь на пару. И да, можешь вообще не заморачиваться, – нахмурилась она, судорожно выдохнув, как будто через всхлип где-то в груди: оооо, нет-нет-нет! Вот только не сейчас вообще! – Я свои проблемы сама решу, ясно?! И надо будет - и из банды уйду! Сама! Пусть катятся к чертям, как они меня бесят, бесят! Надо будет - и этого мудака пристрелю, потому что он и меня завалит, и тебя завалит, дурак ты! понял?! – снова начала орать девчонка, чувствуя, как воздуха ей не хватает, и внутри все дрожит, и колени дрожат и губы дрожат. Она огляделась по сторонам, ладонь скользнула по груди Ямамото, и девчонка шуганулась от него в сторону темного угла. Ну его нахрен! Ледяной тон все еще каплями сползал по спине.

От середины площадки до лестницы пять шагов ровно, Такара это прекрасно знала. Закусив губы, она молча отвернулась от Ямамото, когда поняла, что он вот сейчас возьмет и уйдет, он уже ушел-ушел-ушел, и весь лед как будто под ноги рухнул. Девчонка наклонила голову, упрямо лбом встречая ветер, чтобы не оборачиваться. Да и похуй вообще!
Раз. «Решать тебе».
Решать тебе, решать тебе… что решать, блять?! И какого хрена вообще она должна была что-то решать просто потому что он так сказал?! Вырисовался, не сотрешь, весь такой прямой и начал раздавать указания, как на поле, блять! Девчонка чувствовала, что он ее загоняет, жестко и бескомпромиссно в рамки, которые, с него станется, потом будет сам подпирать плечами. Какого хрена ей это надо?! Когда-то Такара из дома поэтому и свалила: мать все пыталась какую-то хренотень к ней привить, как к вишне, а она хотела сама решать, думать и избавиться уже от этих долбаных вечных нравоучений! То башку не брей, то патлы не крась, то дома сиди, то с теми не водись. Этот вот тоже! Да он даже начал сразу: биту, блять, неправильно держу! Да хуя ли?!
Два. Сама решать!
Что он к ней прикопался-то, моралист хуев?! Она и сама может всё решить! И в какой цвет башку и ноги красить, и как биту держать! Такара вообще все всегда решает сама. И из банды этой долбанной свалит, вот назло всем! Этим зеленоголовым ублюдкам, которым так и хочется расквасить их морды. И этому придурку двухметровому Чи-чи, который бесит каждый раз, стоит ему только перекошенную выцветшую занавеску на кольцах в сторону дернуть, а уже воротит. И даже назло этому вот! – мысль как всегда изогнулась под немыслимым углом, ведь, по сути, он этого и добивался. Брошу банду, и пойду в бокс к Сасагаве морды бить, нахрен! А с твоим дружком я всегда могу отношения выяснить и в проулке! Быть членом банды для этого не надо. Такара закрыла глаза, сжав голову руками: в ушах стоял дикий визг из грохота тех самых колец, завывания ветра где-то сбоку и собственных нервных всхлипов где-то внутри, от которых все дрожало и колени подкашивались. Девчонка даже представить не могла, что когда-нибудь появится крендель, который заставит вот так визжать сознание до белых точек перед глазами. Это всё Ямамото виноват! В последнее время он во всем и виноват, часа не проходило, чтобы не стряслась какая-нибудь хуйня, и вся связанная с ним!
Три. Хренов Ямамото!
Да задолбал уже! Вечно у него какие-то странные заморочки, которых Такара в упор не понимала! Вот что он тут сейчас ей нес?! Упоролся совсем?! Он не походил на вруна ну вот ничем с этими странными глазами, но верить ему было проблемно, потому что рыжая деваха из городской банды гопоты с битами понимала, что этот мальчик-зайчик в бейсбольной кепочке – ну вообще не вариант, точнее, она не вариант. А он тут берет и мозг ей выносит своим «влюбился». Чего-чего-чего?! До нее наконец-то дошло, и как ударом вдолбилось в затылок. Такара распахнула глаза, вскинув голову, резко обернулась через плечо, прожигая спину все еще маячившего где-то на краю этой чертовой арки Ямамото. Ну какого хрена ты тут это наговорил, а теперь с такой прямой спиной решил свалить, а?! Решил, что ты классный, все сказал?! А вот я еще не все сказала.
Четыре. Я еще не все сказала, блять!
У Такары был тысяча и один вопрос к нему, она что-то хотела сказать, как раз тогда, когда так решительно вышла из гнусного клуба с этим долбанутым геем-барменом. Она ведь тогда хотела завалиться к Ямамото, вытащить его из теплой постельки, встряхнуть за пижамку: какого хрена, Ямамото?! Она что-то там говорила, и потом о чем-то сама с собой спорила. О чем там было? О чем она так хотела говорить с ним? Кажись, что-то про то, что улыбчивый, и про какую-то чужую стремную закусочную с фиговыми онигири, и про бейсбол, и про… А сейчас она говорила о какой-то хуйне реально, что за тупой вышел базар у них, а?! А теперь он решил, что она все сказала и свалил, да?! Я что-то там должна решить, что-то выбрать… а что выбирать, если на восьмой улице готовят хуйню, а не онигири?! Она это поняла еще дня четыре назад, когда свалила из банды, да? Свалила,чтобы не видеть эти рожи. Свалила, чтобы не наткнуться ни на кого из тех, кто стал типа «своими». Ямамото, и этот придурковатый Сасагава, да?.. Озарение накрыло башку, как свалившийся с козырька дома сугроб. Какого хуя, в самом деле?! Да она ни одной гнусной морды, кроме Жанни и не отмудохала за все это время, зато за каким-то хуем повторяла, что такое хоум-ран… Девчонка задохнулась, сделав шаг вперед.
Пять.
– Ямамото! – хотела она крикнуть, но вышло какое-то совсем беспомощное сипение, которое ветер, ударяя по губам, загонял назад, в самую глотку. Такара встряхнула башкой, проветривая мысли, а потом сиганула на несколько шагов вперед, поняв, что светлая рубаха под курткой уже почти скрылась за краем арки. – Ямамото, блять, стоять! – рявкнула, наконец, рыжая, свалившись рядом с лестницы и схватив чувака, который не успел еще спуститься за шкирняк. – Только попробуй свалить сейчас! – свесилась она над лестницей к нему поближе, в темноте не рассчитав, аж ткнулась носом ему в щеку, да пофигу! – Ямамото! Слушай! – Прохрипела девчонка, прикусила губу, на секунду зажмурившись, но тут же раскрыв глаза: не-не-не, она же решила не прятаться больше. Она со страшной силой вцепилась ему в куртку, чтобы тот не сбежал и не рухнул с этой долбанной лестницы. – Да. Там ты увидел то, что ты увидел. И понял ты все правильно. Да, это была я, да это была драка, да, черт возьми. Да, в том самом переулке в самом начале хотелось тебе дать по башке, но, блять! С хера ли ты был там такой улыбчивый?! Наулыбался тут мне, а теперь морду тяпкой делает! Ты охренел?! - Такара дернулась, но пропасть под грудью и плечами не вдохновляла на подвиги. – Еще и бейсбол этот твой... У меня и так задницы нихера нет, а с твоими пробежками против часовой вообще все уплыло! Я его и так отбила, таскаясь к тебе, как малолетка последняя, по заборам, кто мне за него ответит?! Даже жрать теперь не могу, после твоей рисовой хренотени! Какую хрень приворотную ты туда кладешь, бля?! Кстати! На восьмой улице у вас есть конкуренты-мудаки, они реально народ травят, я тебе говорю! И вообще! - Она мотнула башкой из стороны в сторону: ну что за хуйню несет, а?! Не об этом ведь говорить хотела, совсем не об этом, но голова ничерта не соображает. - И вообще! Ямамото... слушай... плевать на задницу, реально! Ну... ну хочешь, давай просто играть в бейсбол, а? Ну, ты понимаешь?.. Вот после всего… Это, не смотря на всю хуйню, что происходит и наверняка будет происходить, это все равно главное... - абсолютно искренне проговорила Такара ему в щеку, а потом, не думая, не расчитывая, вообще не зная, что будет дальше, девчонка неожиданно, даже для самой себя, наклонилась и впилась в губы парня, целуя его скоро, отрывисто, жарко и жестко, как будто боялась, что не успеет, или что он ее оттолкнет. Целовала, нависая над парнем, сжимая в кулаке несчастный ворот курткы, пока не узнала его и не почувствовала, что да. Да-да-да, Ямамото!

Отредактировано Takara Hattori (06-04-2014 20:27:15)

Ну же, ну! Такара даже хлопнула парня свободной ладонью по груди, но тот, наконец-то отмер, и девчонка поняла, что не промахнулась мимо Ямамото и не зацеловала какой-нибудь столб. Она не сдержалась, разулыбалась на радостях, обхватив обеими руками бейсболиста за шею, да затянула назад, на площадку: куда это ты собрался, а?! Куда это ты собрался свалить?! И не надейся теперь! Притянула его к себе поближе, ближе-ближе-ближе, а он и поддался, осев вниз – Такара не растерялась, завалив эту гордую, принципиальную громадину на спину, да прижала его ладонями, сложив их на его груди, чтобы уже больше никуда не пропал. Потому что ощущение того, что вот он сейчас возьмет и уйдет, и ведь с концами уйдет, внезапно напугало. Такару сложно было вообще хоть чем-то напугать, а тут такое настоящее и острое ощущение паники и потери, что терпеть его было невозможно, даже если тысячу причин придумать, чем девчонка усиленно до этого момента и занималась, успешно, между прочим! А теперь… а теперь, ну его в пень, все эти глупости, и банду эту уже насточертевшую, и енотов этих страхолюдных, онапотомсо всем этим разберется, разгребет всю эту кучу херни, которая с ней происходила в последнее время… Такара сильнее сжала в пальцах рубаху на груди Ямамото, как будто самой себе отвечая, что главнее. Но он отстранился, и она тоже приподнялась, немного хищно облизнув припухшие губы. Оперлась на вытянутые руки, а потом и вовсе села на его бедра, уперевшись коленями в ледяной каменный пол арки.
– Да, – непривычно радостно мотнула она расстрепавшейся рыжей башкой, от чего некоторые пряди даже выпали из хвоста и скользнули по  шее. – Мороженое, да, во такую глыбу! Кто-то обещал! – постучала она выразетльно пальцами по груди, а потом, когда он продолжил, от неожиданности даже подпрыгнула на его бедрах. – Ты все-таки его достал?! Ооо! Ямамото – молоток! Его надо обязательно глянуть! Ты ж его припер?! Ооо! Это будет классно!
После того, как Ямамото с бессовестным простодушием признался, что в душе не чает, кто такой Рокки, Такара с Сасагавой, после длиннющих ругательств и возмущений, дали ему партийное задание найти где-нибудь этот крутой фильм и организовать эпичнейший просмотр с воплями и вкуснягами. Было б круто смотреть его на ринге, но достать где-то ринг… короче, сошлись на крутом эпичном и вкуснягах. Но все это, простое и интересное еще до… было. А он все ж таки его где-то нарыл, ооо, Ямамото крутой! Такара радостно оскалилась, встряхнув головой и воодушевившись, во, какой классный, а! Рокки – это сила! Самое то, что сейчас нужно, крутой фильмец про крутого смелого чувака, который побеждает. Она даже хотела ему что-то на эту тему сказать, как он вдруг выдал аргумент, бля.
– Еще б тебя моя задница не устраивала! – воскликнула возмущенно Такара и выразительно показала кулак, поудобнее усевшись на чуваке, неприятно почувствовав под собой грубый ремень – надо его стянуть к хренам, чтоб не мешал! – скользнуло где-то далеко в сознании. – Чуешь, чем пахнет, лось?! Это ты еще мою татушку не видел, она охрененная, да-да, – таинственно сверкнула в темноте глазищами рыжая, и заткнулась, когда он опять продолжил. Втянув носом воздух, она просто уставилась на него молча, чувствуя, что сейчас, если она просто вот так возьмет и согласится, возьмет и согласится без воплей возмущений и потрясаний кулаками, то что-то свое потеряет. Это не из разряда тупой бабской любви к противоречиям (хотя она в Такаре цвела махровенько, конечно), а другое… тяжело в один момент взять и переломать себя. Даже ради Ямамото. Особо ради Ямамото. Не хотелось выглядеть чувихой, которую можно просто взять и вот так согнуть в крендель. Но и отказать она ему решительно, пройдясь кулаком по физиономии, не могла. Она же приняла решение. Бляха-муха, ну что за хренотень…
– Ааа, – выдохнула Такара, нахмурившись и как будто оглядевшись: время то и впрямь позднее, а дубак тут действительно собачий, девчонка передернула плечами – кожанка на легкую майку нихрена не грела. Молчание некруто затянулось, и надо было уже что-то ответить, когда башку девахи озарила гениальная мысль! Она вечно все ставила на какие-то игратушки, почему бы и сейчас не поставить? Даже если стопроцентно знаешь результат. Особенно если стопроцентно знаешь результат. – Ямамото! Мы же хотели играть в бейсбол?! – сурово начала Такара, опять навалившись на парня, ее очередь пришла руки в камень по обе стороны шеи упирать. – Короче, давай играть! Если я сейчас выиграю – будем делать всё, как ты захочешь, – хитрюще улыбнулась девчонка и даже легко клацнула зубами прямо перед носом Ямамото. Сваливать ответственность на ближнего? Могу, умею, практикую. Один раз уже заставил тебя остановить, так помоги еще раз.

- Ангина?! Да ты за кого меня держишь?! - опять дернулась Такара, даже стукнув парня кулаком в плечо от таких заяв. Да она никогда не болеет вообще! А уж от офигенного мороженого... чего этот чувак тут удумал, он что ль...блюдёт? - Да не дождешься вообще, понял?! Я могу три вот таких ведра сразу съесть большущей ложкой, - она вскинула руки показав размер того самого ведра мороженого с розовой этикеткой, которое продается в небольшом магазине, рядом с их с Чи-чи квартирой. Но не успела она рассказать чуваку про это самое ведро, как Ямамото в конец оборзел. Девчонка схватила его холодными пальцами за щеку: - чего-чего-чего ты там себе нафантазировал, а?! Ах ты бейсбольная извращенюга, - вскрикнула Такара, потискав парня за холодную щеку, да кулаком уперевшись в плечо, - капитан, блять! Так вот зачем ты все таскал меня в раздевалку эти штаны на задницу напяливать! - начала она орать, как всегда, на всю округу, да еще и дергаться от возмущения. Ну ты посмотри, какой резкий мужик, а! Чего-то там себе надумал, удумал, маньяк несчастный. Не сказать, что Такара смутилась, как малолетка-школьница, но задышала, как бык, через нос, а чего он говорит такое? Ну блин, Ямамото! От этого дурацкого чувства она начала орать еще громче и возмущеннее. - Ооо! Еще и толпу мужиков припёр туда! - и  что-о-о-, они там всей толпой фантазировали?! Мысль о том,что она сама там в труселях прыгала, как бэ особо не стесняясь, ни разу даже не посетила рыжую взбалмошную башку. - Ну нифига себе! А если я с тебя штаны стяну?! - поинтересовалась деваха, страшно сверкая глазищами и хмуря брови, а потом схватилась обеими руами за ремень Ямамото, но тот слишком резво отреагировал на слово "бейсбол" - вот это рефлексы! Прямо как у Такары на слово "еда" - и быстрее, чем она успела хоть что-то сделать или сказать, спихнул ее с себя на пол. Такара перекатилась, тут же вскочила на ноги, сверкая глазищами на протянутую перчатку. Эээ... перчатка? Сколько девчонка таскалась на тренировки в команду, ей ни разу не давали перчатку, она вообще по жизни битой махала, а тут внезапно...
- Э... ладно, - как-то неуверенно проговорила девчонка, - а  биту зажал что ль?! Не боись, Ямамото, я тебе не вломлю! - встряхнув башкой и оскалившись, повертела девчонка эту грубую перчатку в руках, примериваясь, пока опять не вспомнила. - Кста-ати! Ты мне должен биту, блять! Потому что свою я расхерачила нахрен об столб, понял?! - махнула на в его сторону кулаком в этой самой перчатке, и искоса глянув на Ямамото, который уже вытащил из сумки мячик. Взгляд сам собой зацепился за эту самую сумку, и мысль тут же сверкнула, долбанув по успокоившимся, было, ощущениям: черт, твою мать, там осталась его сумка. В этой гребанной грязной квартире, там, на ее кровати осталась его сумка. Ее надо забрать. Обязательно надо забрать. Такара нахмурилась, а потом резко отвернулась, приняв решение: нельзя ее там оставлять, и не потому что там какая-то супер-форма, понтовые шорты и майка, там даже онигири теперь нет... Ее нельзя там оставлять, потому что Ямамото, как мир, не должен соприкасаться с тем миром.
- Понятно, короче, хуйня-вопрос! Поймать мячик - да как нехрен делать! - как всегда самоуверенно заявила Такара, передернула плечами, туда-сюда помотала башкой, присела, подпрыгнула и встала в стойку, щелкнув зубами. - Готова-готова! Давай сюда свой мя... аааа! - взвизгула Такара, отскочила в сторону от быстро просвистевшего мяча, но поймала. - Ты охренел, так долбить?! Хочешь на брюхе ползать его искать по всему парку?! - швырнула Такара этот самый мяч в Ямамото тоже не особо нежно. Она вообще-то реально собиралась все три поймать и выиграть, чтобы чувак потом таки сам все решал, хотя бы сегодня, но, бляха-муха, нахера так швырять его, я тебе чё, обезьяна прыгать за ним?! Иль ты решил отделаться теперь от меня и зашвырнуть его хуй поми куда?! Да не дождешься, твою мать! Девчонка с упорством приговореного прыгала за этим долбаным мячом, чуть не навернулась с арки - спасибо тяжелючим ботинкам перевесили назад -, задницей уперлась в бортик, но и последний, третий все-таки поймала, мстительно сверкая глазами в сторону этого лося.
- Видал, блять? - сурово подбросив мяч на ладони, проговорила девчонка и угрожаще сделала шаг вперед. - Я, короче, победила. С тебя мороженое, "Рокки" и новая бита, понял?! Да я просто охуенно играю в бейсбол, - улыбнулась она даже, а потом неожиданно отвернулась от Ямамото, вскочила на тот самый бортик, с которого когда-то прыгала, почти профессионально размахнулась и зашвырнула этот мяч настолько далеко, насколько смогла, качнулась, прыгнула назад, чтобы не нырнуть вниз. Где-то раздался звук разбитого стекла и завыли собаки. - Я тебе его потом верну, - сурово проговорила Такара и так зыркнула на лося, что тот тут же должен был понять: если только ляпнет чего - получит хорошо, от души и сердца в глаз. Она потом найдет ему этот мяч и вернет, когда ему кроме этого мяча уже ничерта не нужно будет. А пока пусть он валяется черт знает где, мяч этот, которым они сейчас разыграли больше, чем ведро мороженого.
- Всё, - забрав от стены свой рюкзак и накинув его на плечи, проговорила девчонка куда-то в сторону, ни разу не подняв башку на Ямамото, - пошли отсюда. Холодно - пиздец, - наконец-то осознала это Такара, застегнув на себе кожанку и протопав до лестницы первой. Раз решили, значит решили, и нехрен теперь ломаться тут. Такара быстро спустилась с лестницы и замерла тут же, присловнившись к ней спиной, зябко скрестив руки на груди. Вот нихрена сейчас не стоит сделать три шага в темноту, и этот лось бейсбольный хрен ее когда найдет, если только она захочет. Дело то в том, что сейчас она вообще нихрена не понимает, чего хочет: голова перестала соображать от слова совсем, стало холодно и темно. Хотелось жрать, спать и за кого-нибудь держаться. Такара вскинула башку вверх, приложившись разбитым затылком о ступеньку и отошла в сторону только тогда, когда Ямамото чуть ли не по лбу дал ей ботинком, спускаясь.

Отредактировано Takara Hattori (15-04-2014 20:32:27)

По поводу биты Такара ничего не ответила Ямамото, примеривая кулак в грубой перчатке, только сурово глянула в его сторону: какая тебе похрен разница, а?! Ну психанула, выбесил ты своей физиономией такой уныло-разочарованной, и вообще... тебе то какое дело?! Гони новую биту без разговоров и всё! Раз уж "создана для бейсбола". Бита еще пригодится стопудово, но сейчас она об этом думать не хотела - завтра.
- А я тебе что говорила, блять? - да-да-да, когда самый первый раз свалилась с забора на тренировочное поле. До Ямамото доходит как до жирафа, ёлки-палки. - Да я охуенно играю в бейсбол, понял?! Следующие соревнования - мои. - Всучила девчонка ему перчатку перед тем, как свалить с площадки, для убедительности даже в плечо кулаком вломила. Покидай на грабежах бутылки с пивом прицельно в мешок или попрыгай за ними с этим самым мешком, нахрен, и не такому научишься. Но говорить она это ему не стала, зябко кутаясь в косуху под лестницей, пока лосяра по ней там телепался. Девчонка совсем замерзнуть успела, когда он спустился и сцапал ее с такой силой за руку, что Такара в панике даже сразу выдернуть ладонь не смогла: чего-чего-чего?! Чего это он ее схватил, а?! Аж кровь к башке прилила, Такара сжала ладонь.
- Эй-эй-эй, Ямамото! - только и умудрилась она возмущенно вякнуть, быстро перебирая ногами в тяжелых ботинках вслед за чуваком. Он гнал по улице с такой скоростью на своих длиннющих лосиных ногах, что Такара едва успевала за ним, аж даже подбегала иногда. Ну, блять! - Чего ты меня тащишь, как свинью на веревке, твою мать?! Ты можешь вообще помедленнее граблями перебирать?! - бежала девчонка за ним, то и дело натыкаясь на спину, и ее это бесило аж до нервных спазмов: что за хрень?! Схуяли я тут должна еще тащиться за тобой, как малолетка, хэй-хэй, капитан, может еще автограф у тебя попросить, а?! Когда она умудрилась стать такой? Вломить бы сейчас ему под колено, чтобы загнулся прямо тут, но Такара упрямо продолжала тащиться за Ямамото. Бежать за ним, твою ж мать!
Потому, когда они таки втащились под навес ресторанчика и остановились наконец-то, девчонку согнуло пополам, она ели-ели могла отдышаться. Вскинула вторую руку над растрепанной башкой, поздоровавшись с папаней Ямамото, но тут же взвилась вверх, как ужаленная, аж подскочив на месте.
- Ты охренел?! Какое пожить?! - рявкнула Такара, зыркнув на лося и скосив взгляд на его удивленного отца, который даже слова пока не успел сказать. - Я же сказала, что сама разберусь, блять! - зло проговорила она, чувствуя, как лицо у нее пошло пятнами. Ну охренеть, нахрен! То, что я с тобой согласилась, еще не значит, что ты теперь все будешь за меня решать! На это девчонка была не согласна абсолютно, никак и никогда, не смотря на бейсбольный уговор. Да, он сегодня мог делать всё, что хотел, но это вот "поживёт" явно планировалось длительно. Повернув башку в сторону дядечки, Такара зыркнула на него из под рыжих, выбившихся из хвоста прядей. - Сегодня мне правда некуда пойти, кроме как к Ямамото, - честно заявила она, но фраза стоила громадного труда, что тут же отразилось на лице, даже обозначив острые скулы.
Тсуеши, который такого явления явно не ожидал, смотрел на сына со спутницей озадаченно. Перемазанный в пыли, такой решительный Ямамото... Такара со со следами явно бурно проведенных нескольких последних дней: на левой щеке глубокий, но уже подживший порез, на правой скуле хороший такой синяк, на затылке тоже какой-то кровоподтек, лицо худое, щеки ввалившиеся, одежда грязная, руки тоже в порезах. Странное явление. Похоже, действительно что-то произошло, а, судя по тому, как девушка с Ямамото ругалась... Откуда он ее вытащил такую? Уж не подрались ли они? Но нет. Тсуеши хорошо воспитывал сына, парень никогда не стал бы драться с девчонкой. Но не задать вопрос при таком раскладе отец не мог:
- Как ты можешь это объяснить, Такеши? - нахмурив брови, проговорил Тсуеши, чуть кивнув в сторону хмурой девчонки. Мужчина был уверен, что сын не будет просто так просить о подобном. Гостям в доме Ямамото всегда были рады, а гости в открытой доме были постоянно: то худой, вечно злой и голодный друг Такеши Гокудера, то Тсуна, то экстремально шумный Сасагава, сколько он уже посуды перебил?! А недавно - с месяц назад? - и вовсе странный субъект гостил. Потому у отца не было повода отказывать, тем более, что, судя по лицам, оно было необходимо. Вот только... девушка, это тебе даже не крикливый Рёохей. Отец упер руки в бока, поджал губы и вскинул подбородок,  глянув на обоих строго-строго.
- Слушай, Такеши, - сурово начал отец, просверлив обоих красноречивым взглядом. - Чистая одежда, - перво наперво, а то оба грязные, как поросята. - Разные комнаты, - естественно! к одной комнате на них двоих Тсуеши еще не был готов, неужели сын уже так вырос? - мужчина вздохнул, - ты ведь навел порядок в гостевой, как я просил? - или опять слинял на бейсбол и забыл об этом? - И спать, - выразительно посмотрел отец на сына, - завтра обычный рабочий день.
Тсуеши по-отцовски строжился, хмуря брови, но не без какого-то внутреннего облегчения отметил, что сосредоточенно-потерянное выражение, не сходившее с лица сына все последнюю неделю, наконец исчезло. Вот и хорошо.

Отредактировано Takara Hattori (20-04-2014 09:14:40)

Тычок под ребра Такара пропустила, выжидательно поглядывая на дядечку Ямамото из под бровей. А вот высказывания Ямамото не пропустила, скрипнув зубами.
- Не-е-е, - сдал как стеклотару просто! Ну и похрен! Такара вообще-то никогда не скрывала своих самоощущений и ощущений мира вокруг, и, судя по тому, как этот дядечка сейчас смотрел на девчонку, он и так догадался. - Это я в Ямамото вон, - боднула она его башкой в плечо, - вл-л-л-л... я-япалась, - с чувством протянула деваха и сверкнула глазами: хер свалишь теперь, из банды проще, аж домой припер. Ты смотри, и впрямь припер - Такара этому так удивилась, на самом деле, что даже возмущаться громко особо не стала - протащилась с ним в комнату, успев только кивнуть папане, мол, спасибо, папаша, ты крутой, всех благ, долгих лет, и скинуть с себя ботинки у входа на жилую половину дома.
- Вот-вот, одну, усёк?! - сурово заркнула на него деваха, мельком оглядывая комнату, пока чувак ковырялся там в шкафу: поцанячья такая комната обычная, шкаф, футон, стул, стол, окно, майки на спинке стула. На столе какие-то бумажки разбросаны и цветные карандаши, девчонка бросила почти завистливый взгляд - охуенные карандаши! Подточенные, длинные. Но тут же повернула башку к чуваку, почувствовав, как все в ней опять возбурлило, аж хвост дыбом встал - ну сколько можно, блять?! - Какой еще, к хренам, аэродром?! Ты еще не втыкнул, твою мать?! Кончай это, блять. Это моё дело,  - она б могла, конечно, согласиться, но точно знала, что второй раз сюда она в такой хреновой ситуации не завалится, это точно. Ибо нефиг. Такара и так плохо понимала, какого хрена она сегодня к нему поперлась, чувствуя, что ее от этого ощущения какой-то долбанной неловкости всю выкручивает, как мокрое полотенце. Она аж стоять на месте не могла, мотыляясь из стороны в сторону, пока Ямамото выкладывал ей на руки какие-то вещи, она даже не смотрела, чувствуя, как у нее начинают гореть уши. Ну и ситуация, бляха-муха! Отвернув башку, чтобы крендель этот не заметил, как у нее морда покраснела, девчонка бросила взглдя в другую сторону: бита, перчатка, какие-то статуэтки школьные, шинай... о.
- А чего ты ни разу не сказал, что круто кендо занимаешься? - девчонка помнила, как он отмахался от мудачных Енотов, и как она выдохнула. - Я охуела просто. Но ты крут. - Только выглядел так страшно, что это выражение лица до сих пор стоит перед глазами.
Шинай круче биты... если, конечно, какой-нибудь мудак не забудет его, чтобы гребаные Еноты могли выловить и отмудохать! Вот кретина кусок, а! Она даже топнула ногой, вздернув рыжими патлами и повернув морду в сторону двери, на которую указал чувак.
- Не боись, разберусь, - прошлепала пару шагов к той самой двери, - твою кровать от своей отличу, - открыла ее, не глядя, скинула с плеч рюкзак и куртку, положила тут же на имеющийся футон белье, и в обнимку с майкой да штанами, протопала в другую дверь, оглянувшись у нее. - Замечу, что подглядываешь, - сурово выдала деваха и так страшно сверкнула глазищами на побитой физиономии, что не верить ей было невозможно, - хрен твой оторву и скажу всем, что так и было.
И свалила, по привычке дверь не закрыв. В их с Чи-Чи халупе дверь в душ не закрывалась.
  Теплая вода стекала по бритим вискам, по спине, приглаживая иголки драконьего хребта, Такара с закрытыми глазами сидела на полу душевой, обхватив голову руками, и пыталась срастить, какого хрена с ней произошло и сейчас, вот здесь, в этом доме, с этим парнем, происходит. Но вода стекала вниз, и вместе с ней все мысли из башки тоже пропадали, оставался только шум воды и неясный гул, хрен пойми, в башке он был, или нет. Думать не хотелось и не моглось. Хотелось расслабиться уже, наконец, чтобы весь этот бред последней недели отпустил и стек вместе с водой и мылом. И Такара расслабилась и, кажется, даже уснула, но тут же очнулась, хотя сколько времени она уже тут сидит, сказать бы не смогла. Вода все так же барабанила по затылку, разгоняя чистые волосы, девчонка подскочила на ноги и задела случайно кран, перебив теплую воду на холодную. Ледяная вода рухнула на грудь и спину, Такара звонко, по-девчачьи завизжала на весь дом, шуганулась в сторону, тут же вырубив душ. Аааа, офигеть, твою мать! Какой коварный дом у коварного чувака, а! Даже душ, и тот выёбывается! Зато взбодрилась. Отлично! Встряхнувшись так, что волосы встали торчком во все стороны, Такара быстро оделась, пятерней провела по запотевшему зеркалу и вся розовая, мокрая и пахнущая мылом Ямамото вывалилась, наконец, в комнату, прижимая к себе свою одежду.
- Охуеть, Ямамото! Твой душ меня чуть не грохнул, нахрен! - после такой ледяной атаки девчонка явно повеселела, хоть по физиономии и бродило выражение, которое, обычно, ничего хорошего никому не сулило. Такара бросила свою одежду в рюкзак, оставленной в "ее" комнате, а потом нагнулась, да и вовсе села на пол, чтобы подвернуть длиннющие штаны парня по колено, наконец-то выдохнув. - Правильно сделали. - Неожиданно даже для самой себя,тихо проговорила девчонка. -Твоим друзьям... - хотела сказать "у тебя", а потом почему-то передумала, - с тобой хорошо.

Отредактировано Takara Hattori (23-04-2014 22:20:50)

- Что случилось, что случилось... - проворчала девчонка в пол голоса, подкатывая длиннющие штанины по самое колено. - Охуеть у тебя ноги длиннющие, Ямамото, - ляпнула девчонка, порядком задолбавшись уже и плюнув на долбаные штаны. Встав с пола и высунувшись из-за косяка комнаты, девчонка глянула на Ямамото сурово, а потом и вовсе сделала пару шагов. Дурацкое ощущение какой-то творящейся хуеты выедало мозг и заставляло от парня отварачиваться - мало можно было найти вещей, которые  заставили бы самую крутую деваху в Намимори чувствовать себя не в своей тарелке, но сейчас именно это и происходило. Хотелось отворачиваться, прятать покрасневшую физиономию и возмущенно орать, ибо нехуй так себя вести! - Твой душ до моих сисек доебался, такой же наглющий, как и ты, - поджала она губы, ткнув ему пальцем в грудь и сверкнув глазищами, когда он переспросил. Ну, твою мать, Ямамото! Чего тупить то так дико?! - Не тупи, блять! О чем, о чем, - думает, она застесняется и не повторит?! Да хрен тебе! - О твоих друзьяшках! Клево вам, говорю, - хмуро заявила девчонка,  повернув башку в сторону подноса. - Хоть вы, конечно, та еще шайка. Вы вообще на банду похожи больше, чем я, - выдала Такара, примериваясь к вазочке с печеньем. - Один крендель вон то с битой, то с шинаем шляется когда не надо, - а когда надо, бляха-муха, - получает по зубам! - Пару приемов, ага, мне б такие пару приемов. Надо папашу твоего попросить, что б мне тоже показал! Круто. Эт я о чем? - шум в голове становился громче, аж уши закладывало, и Такара что-то туго соображала. - Ааа! - вспомнила и захрустела девчонка печенюгой. - Второй боксер, твою мать, орал на меня как резанный, блять. Воспитатель херов, сказал, что б я держалась от тебя подальше, ага, щас, только разгон возьму, - мрачно припомнила девчонка, мстительно хрустнув еще одной печенюгой с такой страстью, которую Сасагава мог бы принять за угрозу. Так она его и послушала, пусть идет вон вообще сусликов пасёт со своими советами, а с Ямамото Такара сама разберется. Она вообще со всем сама разберется! - Третий вообще, охуеть, с динамитом шляется по городу. Динамит, твою мать! Да еще и Ишигаки рванули к хренам, не, так-то молотки, но жесть! Бомбу прямо под партой в школе скрутили?! С преступностью они борятся, борцы, блять, - вообще можно было б заткнуться печеньем и не припоминать это дело, особо после  выяснений отношений на арке, а то вдруг Ямамото сейчас опять впадет в психоз, да начнет кулаками в стены стучать, валить придется по-пластунски и до окна. Потому Такара заткнулась и повела носом к съестному на подносе, пока взгляд ее не упал на белую хренотень в стаканах.
- Это еще что за фигота? - из любопытства чуть ли не нос она сунула в стакан, - молоко что ль?! - потрогала пальцами стакан - феее! оно еще и горячее! - Мне что, девять лет, блять?! Не буду теплое! - надулась, как мышь на крупу, но печеньку все-таки еще одну стащила, захрустела ею, поглядывая на Ямамото,  пока не сообразила, что как-то становится жарко. Дунула на стоящую и без того торчком челку и села снова на пол, прислонившись спиной к столу. - И вообще, окно лучше б открыл, жарко же в жесть, - она оттянула ворот майки, провела пальцами по вспотевшему лбу - чего за хренотень?! Перемерзла что ль на этой гребаной арке, или это у лося дом такой теплый? Или это ей внезапно жарко стало по-другому поводу? Аж пот выступил и капля противно с виска сползла на шею. Такара задрала башку на Ямамото, окинула его всего с ног до головы и назад, а потом мотнула головой, аж комната перед глазами поплыла.

Отредактировано Takara Hattori (26-04-2014 20:29:18)

Ну охренеть, какая догадливость! Такара только воздух втянула сквозь зубы, да зыркнула страшно на чувака, мол, смотри у меня.
- Я тебя этим душем коварным... я тебе этим душем - вломлю! - пообещала девчонка, выразительно и уверенно качая головой. Затащу в душ - и вломлю! Но не успела деваха эту охуенную идею чуваку сообщить, как он припомнил Сасагаву. Ооо! Сасагава, блять! У Такары аж до сих пор эмаль с зубов сыпится от злости: ну твою мать!
- Ага, блять, говорила. Я думала, вас обоих Еноты отмудохали, в сумке форма какая-то стремная была, не бейсбольная, и они там вякали про боксера что-то... сволочи, ненавижу, - но вряд ли те вопли с психу в раздевалке спортивного зала можно было назвать разговором. Они орали друг на друга, как в последний раз, Такара еще размахивала руками, топала ногами и пыталась боксёра то и дело стукнуть, заставляя его и саму себя убедить в "я сама разберусь!". - Запретил, твою мать. Держись, говорит, от Ямамото подальше, да охуеть, а то я сама не разберусь! Орал там, - Такара болезненно зажмурилась, помотав чугунной головой, - я сейчас не помню. Про сестру там говорил, ага, лучше б школу ее проважал, там извращенюг хватает! Вон, - Такара сверкнула глазами, даже приблизившись к Ямамото поближе, - два года назад, или три? Какой-то маньяк в труселях по городу за девками бегал! - да-да, давно дело было, Такара еще послушно училась в школе. - Мне мать тогда весь мозг порушила. А мы пытались его поймать, но, твою мать, охуеть как быстро крендель бегает! А банда... - пожала она плечами, - банда чужих баб не трахает, им своих хватает, - бля-я... чего-то не то ляпнула. Скосив взгляд в сторону, Такара отвернулась: чего-то охренеть просто она разбазарилась тут, чего за фигня?! Сейчас еще какую-нибудь хренотень как сказанет, и чего потом? А чего?! Да похуй, блять! Девчонка нахмурилась, сурово потемнев лицом, но переводу тему была рада, потому тут же ухватилась за новую мысль.
- Да я знаю, твою мать, я тоже там была. Рвануло там охуенно просто, армагедец устроили, завалили все, - если б чувак из Ишигаки ее тогда не вытащил - пришел бы полный пиздец. - Какого хрена вы туда поперлись вообще?  - горячо воскликнула Такара, набычившись и наклонившись, чуть ли не лбом парня боднув. - Выкуп еще... вы, блять, кто?! Охренеть, ты влипаешь почище меня. Хреново, видать, ты целовался, раз вас раскусили. Твою мать, чего я так распизделась, - она прижала руку к лицу, чувствуя, что ее понесло. Ну нет, ну нахуй, Такара знала, что стоит ей чуть приболеть, как она начинает базарить без остановки и всякую хуйню, как сейчас. - Ямамото, заткни меня, я всякую хрень несу. Но молоко я твое пить не буду! Какая, к хренам, маленькая?! Мне уже шестнадцать есть, что б ты знал! - девчонка отстранилась от парня, взяла стакан, макнула палец в молоко, потом слизала: фееее - аж поморщилась, - за три года ее, так сказать, взрослой жизни без матери, которая пичкала этим долбанным молоком день и ночь, оно нихрена не изменилось. К тому же, оно еще и теплое! Ей и без того охренеть как жарко.
- Жарко, твою мать, жарко, ты не ощущаешь?! Ааа... - она от неожиданности отшатнулась, было, от руки Ямамото, но сидела спиной к столу, так что сбежать далеко не получилось. - Я и не болею! - сердито вскрикнула Такара, чувствуя, как у нее от самый мужских пальцев на лбу мандраж по хребту прошел, и стало еще хуже, аж волны перед глазами поплыли, но возмущаться не перестала, наоборот, громче кричать начала. - Нет у меня никакой температуры! - нет-нет-нет, судорожно вздохнула. - Это ты горячий! - как-то разволновалась девчонка, задышала тяжело, и когда Ямамото быстренько свинтил из комнаты, вскочила на ноги, быстро оглядевшись. Тело было неприятно-ватным, пространство вокруг, как на жаре расползалось, и девчонка понимала, что всё - кажись, накаркал лось, твою мать! Ей нельзя было болеть, она себя обычно неадекватно, да как дура последняя себя ведет! И чтобы Ямамото тут сидел и на все это пялился?! Не-не-не, ну нахрен. Она и так ведет себя сегодня как последняя истеричка-малолетка. А она, между прочим, самая охуенная деваха в этом городе! Потому, не особо раздумывая, в каком ахуе будет бейсболист, когда завалится в комнату, а Такары ищи-свищи уже, она бодренько так протопала до окна, потому что валить отсюда надо, вот прямо сейчас, пока лось там где-то ходит. Деловито открыла - ночной воздух прохладой приятно ударил в лицо, взволновал мокрые волосы, Такара простонала что-то нечленораздельное и, чувствуя, что голова становится совсем-совсем тяжелой, она зажмурилась на секунду всего, и упала грудью на подоконник, потому что сил переползти этот подоконник не осталось абсолютно. Хотелось только снять с себя эту испепеляющую жару, девчонка собрала к шее майку на спине, чтобы было чуть полегче дышать, но легче почему-то не становилось.

Брюхом лежать на холодном подоконнике было отлично. Холодный ветер разгонял жару со спины и лба, становилось лучше. Но потом прискакал Ямамото и все испортил. Такара хотела возмутиться, как всегда, но получилось только ногами дернуть возмущенно, но как-то болезненно беспомощно: сил, чтобы дать ему по башке не было совершенно. Хотелось лечь и умереть. Или повиснуть на нем и умереть. А он потащил ее куда-то, Такара не поняла, она уже ничерта не соображала, кроме того, что ей охрененно плохо. От этих скачков: тепло-холодно, тепло-холодно-холодно-холодно-холодно, да еще Ямамото мозг вынес, смотрел строго, говорил жестко, тепло, ага, чужой дом, печенье это, молоко это чертово,  - тело впало в транс, а сознание избитое офигело настолько, что уплыло черт знает куда. Пот лился градом, волосы прилипли к мокрому лбу и шее, майка прилипла к телу, и девахе казалось, что бейсболист облил ее какой-то хуетой, а потом поджог.
– Убери с меня эту хренотень! – взвизгнула девчонка, как от боли, и дернула с себя одеяло. Тело и без того горело, а тут еще этот крендель с этим одеялом и с этим молоком. Она машинально взяла стакан, но руки дрожали так, что половина из стакана оказалась на ней, вторая половина на полу. Стакан звякнул и откатился, туда же упали таблетки. – Не буду я ничего пить! – на надрыве проговорила Такара, чувствуя, как воздуха ей не хватает. – Нет у меня ничего! Просто окно оставь, – потерлась башкой о футон, чувствуя, как на нее накатывает волна жара и топит. Невыносимо просто. Хотелось кожу с себя содрать, чтобы было легче, но пока что она стянула с себя штаны и отбросила в сторону. Сжалась на футоне в крючок, собрав все одеяло в комок и зажав его между острыми коленками. – Все нормально, нормально… нормально. Куда ты пошел? Не уходи. Что ты ко мне пристал?! Оставь окно, ну оставь окно, ну, пожалуйста, – в бреду неразборчиво лепетала девчонка совсем не своим голосом, каким-то мягким, почти детским. Ей ничего не хотелось, ничего не моглось, в голове болезненно роились мысли и все вокруг Ямамото. – Что ты надо мной вечно издеваешься?! – вскрикнула она, даже привстала, но тут же повалилась назад, выше подтягивая голые коленки к груди и внезапно всхлипнув, как настоящая. – Откуда вообще вылез такой непонятный, и для глаз… – снова всхлипнула она, – хрен цвет подберешь, у меня нет такого карандаша… У меня вообще нет карандашей… – промямлила Такара, судорожно задышала и внезапно даже для самой не сдержалась и разревелась. В воспаленном, растерявшем в бреду всю свою брутальность сознании, она вспомнила те самые, красивые карандаши, разбросанные по столу Ямамото, и свои, старенькие, уже до мизинца сточенные, лежащие в рюкзаке. Девчонке вдруг стало так обидно, ей вдруг так захотелось такие же карандаши, что она рыдала в бреду так горько, как только дети плачут. – Я тоже хочу такие-такие карандаши… Почему у меня нет таких карандашей, а? Что Ямамото ими рисует, а?.. – размазывала она одеялом слезы по красным в горячке щекам, метаясь по футону, пока не сползла на прохладный пол, смешав на щеке остывшее уже молоко со слезами.

Отредактировано Takara Hattori (04-05-2014 08:10:07)